— Сутки? — Абигейл холодно проигнорировала его колкости. Ей было уже все равно. — Это не смешно, Ник. К твоему сведению, я должна позвонить домой, маме.
— Исключено. Ты не обратила внимание на погоду, когда мы ехали сюда? Да при таком снегопаде дороги заметает в считанные минуты. Я уж не говорю о том, что мы вошли в коттедж не меньше часа назад. Впрочем, ведь голова твоя была занята совсем другими проблемами... — Его глаза скользнули по подушкам, разбросанным на диване, где они всего несколько минут назад предавались неистовой страсти, и он добавил: — Но если ты мне не веришь, выгляни в окно и сама удостоверься в том, что сейчас творится между небом и землей.
У меня просто не укладывается в голове, что из-за бурана мы можем застрять здесь, как в западне, неизвестно на какое время! — Растерянно проговорила Абигейл.
Она подошла к окну и взглянула на высокие сугробы, стремительно нараставшие вдоль стен коттеджа, и на раскачиваемые ветром голые деревья. Выражение ее лица стало унылым и мрачным, в полном соответствии с характером бесновавшейся за окном стихии.
— На вещи надо смотреть реально, моя милая леди. — Он поднял с пола свой свитер, встряхнул и одним резким движением надел его на себя. — Нам придется торчать в этом обиталище вместе до тех пор, пока не утихнет снежная буря. Другого выхода из создавшейся ситуации я лично не вижу. Думаю, и ты вряд ли сможешь предложить альтернативу.
— Похоже, ты прав.
Заметив, что по ее обнаженным рукам побежали мурашки, Ник, сам, удивляясь своей неуместной гуманности по отношению к этому чудовищу, сдержанно сказал:
— Ты замерзла. Давай я провожу тебя в твою комнату, переоденься там во что-нибудь более теплое и удобное
Он нервничал. Конечно, ему легче было бы держать себя под контролем, если бы перед его глазами не мелькали броские приметы ее сексуальности — гладкая кожа рук, мягкая округлость плеч, глубокая ложбинка между белыми литыми грудями и крутой изгиб бедер, плотно обтянутых бархатным платьем, из-под которого так дразняще и соблазнительно выступали ее длинные, стройные ноги...
— В моем коттедже нет центрального отопления, а пока мы шли под снегом от машины к наружной двери, ты успела промокнуть. Так что тебе обязательно надо переодеться во что-то сухое и теплое, — повторил он свое предложение.
— Тебе тоже не мешало бы проделать эту процедуру, — неожиданно сказала она и кивнула на его мокрые джинсы, влажные от растаявшего снега.
— Согласен... Ты, должно быть, продрогла насквозь. Думаю, тебе следует сначала принять горячий душ, а затем переодеться. А я между тем разожгу камин и приготовлю какую-нибудь еду. Не возражаешь?
— Гениальная идея! — отозвалась она.
Ее голос показался ему подозрительно тихим и вялым.
— С тобой все в порядке?
— Все в порядке.
Но Ник не был уверен, что это действительно так. Лицо женщины сильно побледнело, зрачки казались расширенными, глаза запали.
— Знаешь, ты, возможно, еще не совсем отошла от этого автодорожного инцидента.
— Я чувствую себя нормально, — заверила она. — Никаких симптомов заболевания. Так что скажи мне лучше, где находится моя комната...
— Иди за мной. — Ник взял ее сумку, и Абигейл поднялась за ним по крутой, скрипучей лестнице. Распахнув одну из трех дверей, он сказал: — Это ванная, рядом с ней — моя спальня, а чуть подальше — твоя.
Когда они вошли в ее комнату, он поставил сумку на кровать и сразу направился обратно к лестнице, бросив через плечо:
— Чистые полотенца лежат в шкафу в ванной. Располагайся.
Спустившись вниз, Ник занялся растопкой камина, и это занятие на какое-то время отвлекло его от мыслей о женщине, которые не переставали его терзать. Но через несколько минут он снова стал думать о ней. И почувствовал, что в нем опять закипает злость на нее. У него просто не укладывалось в голове, как можно быть такой хладнокровной распутницей: распрощаться с одним мужчиной, тут же прыгнуть в постель к другому и думать при этом о третьем. И это невеста Криса!
— Черт бы побрал ее! — выругался Ник и с силой метнул в разгоравшийся камин совок угля. — Да пропади она пропадом, в конце концов!
Однако при всем том, Ник понимал, что кипевшая в нем злость была направлена не только против этой женщины, но и против него самого. Ведь с самого начала он знал, кто была эта мисс Барринг, и, тем не менее, это не остановило его. Он совсем не думал о брате, когда целовал ее, когда раздвигал языком ее сочные, трепещущие губы, когда срывал бархатное платье, плотно облегавшее тугие бедра...