Он обвинил ее в похотливости, но она оказалась права, когда вернула ему бумеранг с тем же обвинением. И в этом была вся проблема. Он даже не пытался отрицать свою неправоту. Потому что и сейчас хотел ее, стремился к ней каждой клеткой своего тела, испытывая самые сладострастные желания, какие только может испытывать мужчина...
Ник полагал, что ему будет легче, если он уйдет от нее, закроется в другой комнате. Он думал, что, не видя ее, сможет загасить пожар в своей крови, который она разожгла. Но на деле все получалось иначе.
В создавшейся ситуации ему следовало, прежде всего, связаться с Крисом. Юный дуралей подпрыгнет до потолка от радости, когда узнает, что его замысел удался, что сбежавшая от него невеста находится в коттедже брата, что теперь он может приехать сюда и как следует вразумить ее. Поскольку Ник сказал Элоиз, что телефона у него нет, позвонить брату можно было только сейчас, пока она принимает душ.
И Ник попытался сделать это. Но телефон Криса был постоянно занят. Возможно, несчастный парень жаловался на беглую невесту кому-то еще или просто неаккуратно положил трубку, приняв очередной стакан виски.
Выйдя в прихожую, Ник услышал шум воды в ванной — значит, Элоиз еще принимала душ. В мгновение ока он представил себе, как горячие струи окатывают все ее белое, упругое тело, как оно начинает разогреваться, розоветь, как ее руки намыливают литые груди, торчащие соски, округлые бедра, кудрявый бугорок Венеры...
— Хватит! Прекрати думать об этом! — приказал он себе и отправился в кухню. — Прежде всего, приготовь себе и ей кофе, а затем сообрази что-нибудь с едой.
Он настолько увлекся кулинарными делами, что не заметил, как прекратился шум воды наверху и по лестнице прошлепали босые ноги. Ник был занят чисткой овощей, когда услышал позади себя спокойный голос:
— Чем я могу тебе помочь?
Он конвульсивно зажал в руке нож и две-три секунды постарался не поворачивать голову в ее сторону, чтобы успокоиться. Наконец, когда его пульс пришел в норму, и дыхание стабилизировалось, он ответил:
— Я вроде бы уже со всем справился. Решил приготовить что-нибудь побыстрее и попроще.
Да, она переоделась, действительно в нечто более удобное, как он просил. Но Ник вовсе не имел в виду, что это должна быть такая соблазнительная, провоцирующая одежда. На ней были поношенные хлопчатобумажные джинсы, которые обтягивали широкие бедра и длинные ноги так же плотно, как их облегало бархатное платье. А сиреневый свитер, казалось, придавал ее горящим фиалковым глазам еще больше блеска и таинственной глубины.
Ее лицо, совершенно лишенное грима, стало еще более привлекательным. Длинные темно-каштановые волосы, не успевшие высохнуть после душа, мягкими волнами скатывались с плеч, слегка завиваясь на кончиках. Она выглядела лет на десять моложе по сравнению с тем моментом, когда он увидел ее впервые.
— Пахнет чем-то вкусным, — оживленно сказала она. — Что-нибудь из итальянской кухни?
— Вроде того. Смесь нескольких сортов овощей с добавкой кетчупа и макароны. Изготовлено по рецепту моей матушки. Она боится, что я, оставшись один, плохо питаюсь. Вот и снабжает меня рецептами доступных для приготовления блюд.
— Но со стороны ты кажешься таким самостоятельным, что я никогда бы не усомнилась в твоей способности готовить для себя еду.
— Было время, когда я действительно, напрочь, забросил всякую кулинарию, — признался Ник. — Я так низко пал тогда, что меня вообще ничего не интересовало.
Он поймал себя на мысли, что ему было чертовски трудно поддерживать спокойную беседу с этой женщиной, потому что каждой клеткой своего тела он ощущал рядом с собой ее физическое присутствие. Ее нежный голос звучал для него музыкой, которую он готов был слушать, не уставая всю ночь. Его пальцы так и тянулись к ее блестящим волосам и округлым плечам. Внутри него бушевал пожар, который он не в силах был потушить, в то время как она казалась такой хладнокровной и спокойной, что ему становилось просто не по себе.
А ведь совсем недавно, эта же женщина так пылала и трепетала в его объятиях, так прижималась к нему, так бесстыдно хотела его... Он не верил, что она могла так быстро переключиться с пылкой сексуальной страсти на холодное, рациональное поведение. Ему хотелось, чтобы она вновь отдалась во власть дикого желания и стала такой же неуправляемой, каким чувствовал себя в этот момент он сам.