Эти взгляды его невольной сотрапезницы, Нику совсем не нравились. Он не привык чувствовать себя непрошеным гостем в собственном доме.
С другой стороны, интуиция подсказывала ему, что с его гостьей что-то происходит, что-то беспокоит ее, тревожит, заставляет нервничать. И он решил не накалять обстановку. Хочешь, не хочешь, а ему придется коротать время с этой женщиной до тех пор, пока дороги не расчистят от снега. Лучше сохранять цивилизованное противостояние, чем пускать в ход все возможные и невозможные средства войны. Тем более что, по крайней мере, одно обвинение он мог с нее снять — она не предавала его брата.
— Знаешь, ты можешь расслабиться, — добродушным тоном сказал он и улыбнулся. — Я не собираюсь нападать на тебя и клевать, как коршун. Поверь мне, я никогда еще не применял силу в отношении женщины. И у меня нет намерения изменить этому принципу с тобой.
Где-то, в неведомых глубинах его сознания, вдруг прозвонил колокольчик откровения, и он бесповоротно понял: этой женщине нужна, прежде всего, нежность. Грубость и цинизм могут только оттолкнуть ее, а он вовсе этого не хотел. Больше всего он хотел возобновить прерванную любовную игру, вновь ощутить в своих объятиях ее гибкое тело. От него требовалось одно: обнять ее, прикоснуться губами к мягким, чувственным губам и не прекращать виртуозный танец языка во рту до тех пор, пока она не издаст нежный стон согласия.
Он взглянул на нее через стол и увидел, что ее удивительные фиалковые глаза расширились и в упор смотрели на него. Казалось, она точно знала, о чем он только что подумал.
Неожиданно Ник поднялся, сложил одна на одну пустые тарелки и сказал:
— Пока ты одолеваешь свою порцию, я отнесу это на кухню и все помою. — Уже отойдя от стола, он обернулся и спросил: — Тебе что-нибудь принести еще?
— Нет, спасибо. Потом можно выпить по чашечке кофе.
Абигейл вошла в кухню чуть ли не вслед за ним. Когда он опустил посуду в раковину и открыл кран, она поставила на огонь чайник с водой и вдруг спросила:
— Интересно, помог бы ты мне там, на дороге, если бы сразу выяснилось, что я не имею к твоему брату никакого отношения?
— Не будь глупышкой. За какого зверя ты меня принимаешь? Да я бы даже собаку не оставил одну в такой буран, не говоря уже о женщине... любой женщине.
И помог бы даже Сидни?.. Да, даже Сидни, пронеслось у него в голове. Он всегда старался помочь ей, с самого начала их отношений шел ей навстречу. Позднее он дал этой женщине второй шанс, поверил ее вранью, изворотливым ухищрениям... И к чему все это привело? На секунду, Ник прикоснулся к шраму на лице.
— Послушай, — донесся до него, неожиданно повеселевший, голос Абигейл, — а что, если нам начать все с нуля? То есть забыть все, что было, и вести себя так, будто мы только что встретились, только что познакомились, как знакомятся совершенно чужие люди. Раз уж я оказалась не той женщиной, за которую ты меня все это время принимал.
— У вас оригинальные идеи, леди. — Его голос прозвучал довольно грубо и угрюмо, и веселые искорки в ее анютиных глазках сразу погасли. Заметив это со щемящим чувством вины, он улыбнулся ей и уже другим тоном добавил: — Что ж, интересная мысль, я бы сказал.
Ник мягко взял ее за руку и повел из кухни обратно в гостиную. Огонь в камине пылал так ярко, что он решил не включать верхний свет, и комната осталась в мягком полумраке.
— Итак, мисс Барринг... Гм, мы же хотели кофе. Минуточку, я сейчас вернусь.
Он сбегал на кухню, расставил на столе чашки с растворимым кофе и налил в них воду из чайника. Абигейл уже сидела в кресле у камина и с какой-то настороженностью наблюдала, как Ник наполнял чашки кипяченой водой. Итак, он принял правила ее игры. Но что за этим последует?
— Тебе с молоком или без? — спросил он.
— С молоком, пожалуйста, и без сахара.
— Может быть, ты расскажешь что-нибудь о себе? — предложил он ей.
Протягивая Абигейл чашку с горячим напитком, Ник заметил, что она сидит в какой- то неестественной, напряженной позе, почти не прислоняясь к спинке кресла и очень плотно сжав колени. Лицо ее было бледно и тоже напряжено. Когда она приняла чашку, Ник уселся в кресло напротив нее. Его взгляд невольно скользнул сверху вниз по стройным женским ногам и с досадой уперся в бархатистый красный ковер, разделявший оба кресла.
— А что тебя интересует в моей биографии? — скованно спросила она.
— Для начала остановись, поподробнее, на своей работе. Ведь, судя по всему, в твоей профессии есть явные преимущества перед моей, не так ли?