— Ты не слишком демонстрировал подобную щепетильность в таких вещах, когда начал спать со мной.
— Да, мне ни до чего не было дела!..
После того как Ник произнес омерзительную тираду о злосчастном подарке, в гостиной наступила мертвая тишина. И она была настолько глубокой, что, казалось, в комнате вот-вот заледенеет сам воздух. На секунду ему почудилось, будто он увидел в глазах Абигейл застывшие слезы. Но уже в следующую секунду, она тряхнула головой, распрямила плечи, подняла с пола сумку и, порывисто вздохнув, тихо сказала:
— Могу я обратиться к тебе с последней просьбой?
— С какой?
Даже в эту минуту, когда уже вот-вот должна была наступить развязка, в его мозгу вдруг забрезжила микроскопическая, ирреальная надежда предотвратить катастрофу. Может быть, неожиданно произойдет какое-то чудо и они помирятся? Но, было, уже слишком поздно, и надеяться, было, не на что, подтверждением чему стали ее слова, сказанные в ответ на его вопрос:
— Разреши мне воспользоваться телефоном, чтобы вызвать такси. Я подожду в гараже, пока они закончат возиться с моей машиной... Полагаю, для нас обоих будет гораздо лучше и спокойнее, если мы расстанемся сразу и без лишних трений.
— Согласен с тобой полностью и даже более. — Он не знал, откуда у него взялся голос, чтобы произнести эти слова, как не знал, где ему удалось почерпнуть силы, чтобы показать рукой на дверь кабинета. — Телефон там. Он к твоим услугам. Чувствуй себя как дома.
До окончания рабочего дня оставалось всего пятнадцать минут, но Абигейл снова и снова пыталась сосредоточиться на документах, которые надо, было, обязательно просмотреть полностью, прежде чем завтра, с утра, нести их на подпись к директору. Она даже закрылась в своем офисе на ключ, чтобы ее не отвлекали запоздалые посетители.
Весь сегодняшний день она чувствовала себя какой-то рассеянной, вялой, слабой. Достав из сумочки зеркальце, женщина заглянула в него и увидела бледные щеки, сухие, сжатые губы и грустные глаза, под которыми слегка обозначались полутемные круги — признак хронического недосыпания.
Рассеянной и слабой Абигейл чувствовала себя не только сегодня. В таком состоянии она пребывала уже три недели — с тех пор, как после Нового года вернулась из Кег-Ривера в Калгари и приступила к работе. Даже счастливая новость, полученная от матери, не смогла вывести ее, хотя бы на время, из мрачной депрессии.
Впрочем, ее настроение и самочувствие пошли на спад гораздо раньше — сразу после разрыва с Ником Грантом. А это случилось за несколько дней до новогодних праздников. По правде говоря, расставшись с Ником, она стала ощущать себя как бы личностью наполовину. В коттедже под Валливью Абигейл оставила не только «самого потрясающего мужчину», но и жизненно важную частицу самой себя.
Неожиданно в дверь офиса позвонили. Абигейл взглянула на часы: через десять минут пора закрываться. Кого же принесло к ней под самый занавес? Неужели опять какого-нибудь клиента, которому приспичило срочно поменять дату вылета?
Она поднялась из-за стола и, подойдя к двери, повернула ключ. И тотчас превратилась в каменное изваяние. Последние остававшиеся в ней силы, казалось, стали стремительно покидать тело, как только ее взгляд скрестился со взглядом поблескивающих голубых глаз, которых она не смогла бы забыть никогда в жизни.
Глаза Ника преследовали ее повсюду, особенно во сне. В последние недели она все чаще видела беспокойные эротические сны. В них его глаза то излучали тепло и нежность, то сверкали неистовой страстью, то жадно искали что-то в ее собственных глазах. А когда по утрам возвращалась жестокая явь и, вдребезги, разбивала воздушные замки, созданные ее чувственным ночным воображением, голубые глаза мерещились ей вновь, но уже смотрели на нее холодно и враждебно.
Точно так же они посмотрели на Абигейл и в эту минуту, когда она распахнула дверь офиса и, оторопев, в шоке уставилась на неожиданного посетителя. В его глазах, казалось, колюче поблескивали мелкие голубые льдинки, промораживавшие ее до мозга костей.
— Привет, Ник, — с трудом выдавила она из себя глухим, неузнаваемым голосом.
— Абигейл...
— Чем могу помочь?
Не может быть, чтобы он набрел на ее туристическое агентство по чистой случайности или в результате невероятного совпадения каких-то непредвиденных обстоятельств. Однако, мысль о возможности такого варианта, сразу отогнала прочь вспорхнувшую, было, в ней хрупкую и безумную надежду на то, что Ник вернулся с повинной. Нет, явиться сюда только ради нее и сказать, что он все осознал, что был тогда не прав... Ник на это не способен. Да такого просто не может быть!.. А вдруг может?