— После Остары — работа и учеба, — неожиданно заявил Баки. — Я уже договорился с Линдой Шмидт, что буду выходить на три дня в неделю.
— Как и раньше, — сказал Стив, садясь за стол и накладывая себе тушеного мяса. — Ты работаешь, а я рисую. Кстати, именно о рисовании я хотел тебя видеть сегодня.
— Да? — удивился Баки. — Так ведь свет ушел, поздно позировать, нет?
— А я уже написал все, но, если ты не против как-нибудь мне попозировать, я буду только рад.
— Я подумаю. А почему Туу-Тикки не ужинает? — спросил Баки.
— Они с папой вместе едят, если он поздно приходит, — ответил Денис.
Стив улыбнулся, подумав, что Баки может запросить что-нибудь эдакое, типа портрета с трофеем или еще что-то.
— Там еще осталось, — Стив посмотрел на плиту. — Пирожки точно останутся.
— Ну тогда поедим — и покажешь. Ты же мне хочешь что-то показать, Стив? — Баки посмотрел на Роджерса и словно нечаянно коснулся руки Дениса.
— Да, — кивнул Стив, включая чайник и выбирая заварку. — Вам какой чай? Или не чай?
Денис легко погладил пальцы Баки.
— Мне чай, — сказал он. — Черный. Очень крепкий.
— А я возьму вина, — ответил Баки.
Он поднялся и, пока Стив стоял спиной, быстро сжал и отпустил плечи Дениса.
— Заходи, — Стив пропустил Баки вперед. — Я тут развел таинственность, но сам смотри, стоит ли оно того.
Стив стянул полотно с холста. Горизонтальный, три с четвертью на два с половиной фута, с диваном, Баки и котами. В руках у Барнса включенная читалка бросала блики на возмущенное лицо читателя.
— О! — сказал Баки. — О! Что это я читал?
— «Звезду». Йонге и Рудольф против пирамиды яутов. Ты еще мне вслух читал, а по нам ходили коты.
— Но ты же не делал набросков, — Баки уже узнал диван. — Стиви, все по памяти?
— В основном, — согласился Стив. — Я потом немного порисовал котов. У тебя такое лицо было интересное, когда ты отчитывал парней за безбашенность. Я не смог бы его забыть.
— Нет, ну а правда! — возмутился Баки. — Стив, ты всегда был отменным стратегом. Разве операции так планируют? Они ж на голой наглости проскочили, им просто повезло! Любого из них мог убить первый попавшийся яут!
— Мне ли говорить! — фыркнул Стив. — Они нарушили все возможные инструкции, когда рванули туда. Как и я, когда полез за тобой на базу ГИДРы, причем они хотя бы знали, что Сайнжа жив. И я их прекрасно понимаю.
— Да я их сам понимаю, — пробормотал Баки. Он подошел к картине и коснулся холста пальцами. — Так странно, Стив. Я — и на картине. Совсем не то ощущение, что от фотографии. Как будто ты запечатлел меня для вечности.
— Я не умею снимать, так что радуйся, что я сижу себе тихо-мирно у себя в четырех стенах, а не скачу вокруг тебя в поисках лучшего ракурса! И вечность там или нет, но я рад, что написал это.
Баки обнял его.
— Спасибо, Стив. Ты можешь нарисовать все, что угодно, а нарисовал меня.
Комок подкатил к горлу, Стив сдержался. Еще слез тут не хватало, пусть и от счастья. У него есть все, о чем можно только мечтать: Баки, семья, коты и крыша над головой.
— Пользуйся, — Стив обнял Баки, не желая терять его тепло. — У тебя есть личный художник.
— Я не стану этим злоупотреблять, — улыбнулся Баки.
К празднованию Остары Стив готовился тщательно. Первый семейный праздник за много лет, он не имел права его испортить. Он специально поговорил с Туу-Тикки и все пересказал Баки. И все равно накануне вечером Стив волновался.
Баки не волновался совсем. Оделся, как посоветовали, помог Денису отнести в гамак пледы, туда же отнес несколько бутылок черешневого вина. Из кухни вкусно пахло пирогами. В саду, в темноте и запахе зелени, Баки с Денисом недолго целовались, но прервались, когда в сад выскочил Алька.
— Помнишь нашу первую Остару? — расслышал Баки голос Туу-Тикки.
— Первую мы даже не праздновали, — ответил Грен.
— Да, праздновали вторую. С Дани и Эшу. Совсем не так.
Стив заглянул на кухню.
— Помощь нужна? — спросил он.
Поверх рубашки, темно-зеленой с белой строчкой, он накинул жилетку, купленную в путешествии с Денисом.
— Нет, Стив, — Бран достал из духовки пироги и поставил их остывать. — Сейчас пойдем.
Он снял фартук и вывел Стива в сад.
— Волшебное время, — сказал Бран. — Чувствуешь, как все задремало перед тем, как окончательно проснуться? После рассвета будем жертвовать огню. Хорошо, что у тебя отросли волосы.
Бран выглядел непривычно взбудораженным. И Стив прежде не видел, чтобы он готовил.
Роджерс не знал, что он должен был чувствовать, но совершенную красоту сада он видел. И абсолютно точно знал: такое он не напишет, хоть всю жизнь положи. Звезды проглядывали сквозь молодую листву, пахло влажной землей, хотя накануне не было дождя, цветами, зеленью. Все устроились под деревьями прямо на траве, и Алька сказал:
— Сегодня я буду рассказывать весеннюю историю. Про Кору.
И начал рассказ.
Стив слушал, вспоминая и узнавая заново эту историю. Смотрел на звезды, отыскивая знакомые. Вспомнил, как учил звезды Орионова пояса, звезды, составляющие прялку Фрейи.
Стив заставил себя вернуться к голосу Альки и услышать, что он рассказывает, расстраиваясь, что не совпадает со всеми и витает мыслями где-то совсем не здесь.
Туу-Тикки, сидевшая рядом, погладила Стива по плечу.
— Не пытайся выдавить из себя должные переживания, — тихо сказала она. — Пусть все идет как идет.
Они разделили овсяный пирог, а чуть погодя — ореховый. Едва забрезжила заря, затанцевали без музыки ручейком между цветущих деревьев, двигаясь плавно и почти бесшумно. На рассвете выпили вина из черешни урожая прошлого года, густого и сладкого. Налили даже Альке. Плеснули вином под корни каждого дерева и лозы. А когда солнце взошло, и все встали вокруг миндаля, Стив с изумлением увидел, как на нем прямо на глазах распускаются цветы.
Он протянул руку, коснулся цветка. Обернулся ко всем.
— Видите? Вы видите?
Небо светлело, звезды бледнели. Стиву казалось, что они спускаются с неба прямо в сад.
Просвистела в ветвях какая-то птица. Солнечные лучи коснулись розовых лепестков.
Баки обнял Дениса и поцеловал его — не скрываясь, при всех. Стив аж рот раскрыл от удивления, а потом почувствовал, как улыбается все сильнее и сильнее. Так вот что случилось! А он, дурнина, не понял сразу.
Стив улыбался, испытывая безграничное счастье за своих братьев. Они любят друг друга, а что может быть прекраснее, когда человек находит того, кто станет его спутником? Того, с кем можно разделить нечто большее, чем Стив даже мог себе представить. Не может, только думает книжными читанными когда-то фразами, которые сейчас верны, как никогда.
— Жертвы, — негромко произнес Грен. — Идемте в дом, к камину.
— Да, — отозвался Бран.
— Волосы? — уточнил Баки.
— Волосы, а от нас с Туу-Тикки — кровь.
Стив дождался своей очереди, щедро срезал волос у левого уха. Тем самым обсидиановым ножом, которым они с Баки резали себе руки, чтобы стать побратимами. Огонь в камине только полыхнул ярче, принимая подношение.
Баки и Денис обрезали по пряди под затылком, Алька тоже. Бран отхватил вихор с макушки. Грен принес в жертву волосы, каплю крови и вино. Туу-Тикки — кровь, волосы и табак. Огонь менял цвета, принимая все, а вокруг, почти ощутимые, носились возбужденные духи.
Стив снова не знал, что делать. Стоял, смотрел в огонь, смотрел на Брана, прислушивающегося к чему-то, на Альку, укутавшегося все-таки в плед. Денис и Баки стояли в обнимку, Грен и Туу-Тикки просто рядом.
Туу-Тикки встряхнулась и поставила на каминную полку блюдечки с молоком, вином и медом.
— Это для духов, — объяснила она. — Остара наступила. Идите спать, кто сонный.