Девочка отодвинулась назад, потянулась, не вставая. Под тонким платьем обрисовалась маленькая грудь. Невысокая женщина с обмотанными вокруг головы пепельными косами принесла ей бокал с чем-то темно-красным, потом подала такие же бокалы Локи и золотоглазому.
— Черешневое вино урожая этого года, — сказала она.
Стив хотел было сказать, что нельзя же давать алкоголь ребенку, но на его плечах снова сжались сильные руки рыжего, и Стив промолчал. А потом золотоглазый подхватил девочку, усадил ее на согнутую руку, и ушел вместе с ней.
Локи устроился у изголовья Баки, огладил ему виски и лоб. Кивнул кому-то, стоящему рядом со Стивом.
— Игорь. Триггеры. Грен. Сыграй нам свободу.
Стив дернулся, вцепился в подлокотники и укусил себя за щеку изнутри. Откуда эти… люди знают триггеры Зимнего Солдата?!
Игорь — им оказался тот рыжий, что был в коричневом, — сел у ног Баки. Его длинные волосы были заплетены во множество кос разной толщины, и косы переплетались между собой.
— Желание, — по-русски, очень чисто и звонко, произнес Игорь.
И ничего не произошло. Баки не открыл глаза, не шевельнулся, даже веки не дрогнули. Локи сосредоточенно смотрел на его лицо некоторое время, а потом кивнул, и Игорь озвучил следующий триггер:
— Ржавый.
Ничего.
— Семнадцать. Рассвет. Печь. Девять. Добросердечный. Возвращение на родину. Один. Товарный вагон.
Все десять триггеров прозвучали — и ничего не случилось. Локи убрал руки, повертел кистями, разминая.
— Все, — сказал он.
Локи поднял голову и посмотрел на Стива.
— Он проспит трое суток. Потом проснется. Будет голодный. И, Роджерс, разуйся. В этом доме не ходят в обуви.
Стив кивнул, снял ботинки, оставшись в одних носках, коротких и белых, и беспомощно обернулся, ища, куда поставить обувь. Он отнес ее к самой двери, ему показали, где она. Оказалось, что за окнами почти стемнело, значит, они с Баки уже несколько часов в этом непонятном месте. Пока он ходил, Баки укутали пледом.
— Спасибо, Локи, — выдавил из себя Стив непослушным голосом, словно не говорил вечность.
Локи скривился, услышав свое имя.
— Я Эшу, — недовольно сообщил он. — Эшу Арроусон.
Женщина со светлыми волосами тронула Стива за локоть.
— Идем, — сказала она. — Покажу тебе комнаты. Бери своего друга и пойдем.
Стив подхватил Баки на руки, глупо удивившись тому, какой он теплый и расслабленный, и пошел за женщиной наверх по гладким деревянным ступенькам.
— Вот сюда, — сказала она, распахнув дверь в комнату и хлопнув по выключателю у двери. — И держи кусачки для ногтей. У твоего друга сейчас очень быстро будут расти ногти и волосы. Надо подстригать. Укладывай его и спускайся вниз, ужинать. Ванная — первая дверь направо, комната рядом с ней тоже пуста, она подготовлена для тебя. В шкафу есть сменная одежда, в ванной тоже есть все необходимое.
Стив уложил спящего Баки на кровать, укрыл одеялом, сел рядом на пол, опершись спиной на жесткий деревянный край. Хотелось есть и в туалет, но встать и уйти, пусть даже ненадолго, в ванную, Стив не мог. Может быть, потом.
Он сидел и плакал. Наверное, в первый раз с тех пор, как пытался напиться после потери друга… во второй раз. Он плакал за все те годы, что считал Баки погибшим, пусть и прошло всего три года, как его самого достали из арктических льдов.
Стив плакал, уткнувшись лицом в ладони, сжимая в правой руке такие маленькие и острые кусачки для ногтей.
========== Глава 2 ==========
Баки проснулся, потянулся и зевнул, не открывая глаз. Раскинулся на кровати морской звездой, дернул ногой, скидывая одеяло. Рядом был кто-то теплый и живой. Баки бросил быстрый взгляд. Стив. Конечно, Стив, кто же еще. Баки почесал зудящий подбородок. Слишком длинные ногти с неприятным звуком поскребли отросшую бороду. Бриться, срочно бриться!
Ногти. С ногтями было что-то не так. Что-то серьезно не так. Баки присмотрелся к своей руке в сумерках, втекавших в комнату через занавешенное окно. Ногти. На руке. Ногти на левой руке. Отросли. На левой. Ногти.
На живой и целой, блядь, левой руке!
Баки осторожно поднес руку ко рту и прикусил мизинец. Больно. Потер плечо. Поскреб кожу ногтями.
Настоящая живая левая рука.
Он поискал шрам — он обязательно должен быть, если эту руку ему каким-то образом пришили. Шрама не было. Как будто эта рука всегда была с ним. Как будто ее не отпиливали, не крепили наживую ту, металлическую, тяжелую и холодную, от которой постоянно болели плечо и спина.
— Ох ты ж ебаный ты нахуй, — негромко, чтобы не разбудить Стива, по-русски произнес Барнс.
Он помнил, что ложился в криокамеру и руки у него не было. Проснулся он не в криокамере и, судя по запахам, даже не в Ваканде. И рука у него была. Своя. Целая.
Баки повертел рукой перед глазами. Ногти определенно надо подстричь, и какое-то пятно на предплечье. Рисунок. Точно. Лист гинкго, зеленый, почти как настоящий. Татуировка? Почему у него отросла рука и на ней есть татуировка?
— Стив, проснись, — Баки толкнул Роджерса в плечо. — Утро, парень! Пора вставать.
«И объяснить мне, что за ебаный нахуй со мной произошел».
Стив просыпался медленно, потянулся, прищурился, передвинулся в сторону.
— Баки! — улыбнулся. — Как себя чувствуешь?
— Охуительно, блядь! Стив, что произошло? Где мы? Откуда? — Барнс сунул татуировку Стиву под нос.
— Язык, Баки! — привычно одернул Стив, он всегда возмущался, когда при нем ругались. — Тебя забрали, кто — я так и не понял. Один из них был Локи. Только он назвал себя другим именем. С ним были те, кто выкрал когда-то и самого Локи, когда того взяли в плен после нападения читаури. Я расскажу потом, там Тору досталось, за дело, — Стив сжал зубы, вспомнив «дело», за которое был наказан асгардец. — Мы сейчас в доме, деревянном. Он стоит на холме, а внизу — Сан-Франциско. А про татуировку — не знаю, наверное, когда тебя лечили… Тут так странно, Баки.
— Да я уж вижу, блядь. — Барнс почесал в затылке. — Какого хрена у меня волосы до задницы? Сколько времени прошло? Сколько я уже вне криокамеры?
— Мы тут три дня. В первый день тебя лечили, а потом ты спал. Я приехал к тебе в Ваканду, а там как раз Локи… И он меня позвал с собой.
Стив окончательно проснулся, сел, опустив ноги на пол.
— Баки, тут полно странного, но я так рад, что с тобой все в порядке! Я не знаю, как, но они убрали триггеры. Я видел, как Игорь читал коды активации, но ничего не происходило.
— Что за Игорь? Никакого Игоря не знаю, — Баки снова почесал затылок.
На самом деле одного Игоря он знал — так звали пятого, что ли, из его русских кураторов. Игорь Игнатьевич — так его называли подчиненные. Товарищ майор. Майор Горбатов. Но майора Игоря Игнатьевича Горбатова Баки, кажется, убил в пятьдесят восьмом. Да, точно. Случайно получилось. — Где здесь сортир?
Стив указал на дверь.
— Выйдешь из комнаты и направо. А с Игорем познакомишься еще, он тут живет иногда. Обычно летом и в начале осени.
— А сейчас?
— Зима. Вчера было Рождество.
— Чем бы жопу-то прикрыть? — Баки встал с кровати и обнаружил, что он совершенно голый.
— В шкафу есть одежда, — сообщил Стив, любуясь им.
— Что, и на тебя есть?
— И на меня.
Баки сунулся в шкаф, вытащил первые попавшиеся трикотажные штаны, упаковку трусов и синюю футболку.
— Ну тогда и мне нормально будет. Мы ж с тобой теперь одного роста, мелкий.
Стив фыркнул. Мелкий. И даже если бы превратился в Халка, мелким бы для Баки и остался.
Баки ушел в ванную. Стив сидел, слушал, как шумит вода, и улыбался. На какое-то мгновение отступило постоянное напряжение последних дней, когда Стив бродил по странному дому, осваиваясь в нем, изучая все комнаты, подвал, чердак, все входы и выходы и знакомясь с обитателями. Стив выходил и в сад, даже спускался с холма, но далеко уходить не рискнул.