— А я? — спросил Баки, чувствуя, что запутывается.
— А ты чистокровный человек, выросший в неблагоприятных условиях. Беременность твоей матери пришлась на Первую мировую войну, первый год твоей жизни — тоже. Ты болел, а антибиотиков тогда еще не было. Период активного роста случился во время Великой Депрессии. Да ты и вообще редко ел досыта и то, что требовалось твоему телу.
— Ну да, — Баки пожал плечами. — Тогда все жили так.
— Не все и не везде, но речь не об этом. Леди Наари восстановила твое тело по изначальному, но исправленному генокоду. Сыворотка суперсолдата укрепила твои кости, увеличила мышечную массу, добавила роста. Но ты и так был бы своего нынешнего роста, если бы родился и жил в нынешние времена, скажем, в Калифорнии. Скорость метаболизма и силу леди Наари не тронула. Может, ей показалось, что тебе они еще пригодятся. А вот избыточная мышечная масса уходит. Твоему телу она больше не нужна и сама по себе ему не свойственна.
— А прочность костей?
— Не ломаешься же ты об Дениса.
— Не ломаюсь, — задумчиво согласился Баки. — Вот, значит, как… Надеюсь, я не стану похожим на Грена.
— Ну что ты, — рассмеялась Туу-Тикки. — Грен — фейри, родившийся и выросший на Марсе, где сила тяжести — чуть больше половины от земной. Гравикомпенсаторы у них были, конечно, но единичку они не давали. У него типичное для полукровки-туатта телосложение.
— А у тебя?
— Ну, для тильвит-тег я маловата, но рост я унаследовала по женской линии. Бабушка и прабабушка были ростом меньше пяти футов, мама — ростом с меня.
Баки рассматривал Туу-Тикки, словно видел впервые.
— Острые уши, глаза — это тоже после работы леди Наари? — спросил он.
— Не сразу. Сначала я выглядела практически как человек, и Грен тоже. Изменения усиливаются с возрастом. Даже волосы были темнее. Я их сначала красила.
— А брови и ресницы темные.
— Да. У Дениса изменения во внешности начали проявляться годам к двадцати. У Брана, как видишь, еще вообще не начали. Понимаешь, Баки, может, по человеческим меркам мы с Греном и стары, но с точки зрения высоких фейри, мы еще подростки. Ну, может, чуть старше. В том возрасте, в каком мы заключили брак, чистокровные фейри еще даже и не всегда влюбляются. Мы можем выглядеть как фейри для человеческого взгляда, но наш образ жизни — он почти человеческий. Мы еще даже не свыклись с предполагаемой продолжительностью собственных жизней. Не придумали, как будем из нее выкручиваться.
— Шестьсот лет, да? — спросил Баки. — Мне всегда было интересно — как. Ладно, вы прикидываетесь в городе пожилыми людьми, но люди же умирают. Доживете до, ну, не знаю, ста лет. А дальше? Вы же не можете покинуть этот город, этот дом, верно?
— Придумаем что-нибудь. Документы подчистит Эндрю, а в остальном — придется писать завещание на самих себя. Продавать часть имущества — машины, яхту. Какое-то время будем жить тихо-тихо. Не высовываясь. Перестанем выступать с концертами, Грену придется искать новое хобби.
— Организовывать поддельные похороны, — кивнул Баки.
— Ну, без этого я надеюсь обойтись.
— Не выйдет, — покачал головой Баки. — То есть ваши дети в курсе, а их супруги — нет. Будет странно, если вы просто исчезнете, а Тая, Лерой и Оуэн не забеспокоятся.
— Проблемы будут только с Джейком, — возразила Туу-Тикки. — И с Жанной. Элиас знает, Кейтаро и Хикару — тоже.
— Только Оуэна угораздило жениться на человеке? — усмехнулся Баки.
— Элиас тоже человек. Просто он довольно долго летал с Эшу и в курсе всех наших заморочек. Ну и потом, ты его видел. Что, сильно похоже на то, что ему уже за шестьдесят?
— Я бы не дал больше сорока, — хмыкнул Баки. — И то с большой натяжкой. Тоже… леди Наари?
— Нет. Эшу сам из Первого Дома. Постоянное плотное общение с ним идет людям на пользу. Он слишком привык к своей команде. Не хочет менять.
— Но Элиас с ним больше не играет.
— Элиас выбрал Таю. Они истинная пара, так что ничего удивительного. А Тая делит силы между музыкой и ветеринарией. Она берет отпуск после Джера и поет с «Совой спасительной» несколько недель в году.
— Элиас с ней?
— Да. А их собаки и кот — к нам.
— Завтра посмотрю, что у них там за собаки, — улыбнулся Барнс.
— Не обещаю, что тебе понравятся, — покачала головой Туу-Тикки. — У них пара кобелей салюки — персидских борзых. И тайгерис Брейро — это порода такая, как Баста, только нормальной окраски.
— Разве Баста ненормальная?
— Она меланист. Обычно кошки этой породы окрашены точь в точь как тигры. Ну и Брейро помоложе. Басту нам подарил Эшу, едва породу сертифицировали. Чуть ли не первый коммерческий помет.
— Сколько ей?
Туу-Тикки задумалась.
— Она на пять лет младше Дениса. Шестнадцать уже.
— Надеюсь, она проживет долго, — сказал Баки. — Тикки, с чем будет прилично прийти к Тае и Элиасу? Цветы и вино?
— Не цветы. Она не любит срезанные, а из горшечных предпочитает суккуленты, но не кактусы. Причем у нее коллекция, и я не знаю, что у нее есть, а чего нет.
— Стив думал о торте-мороженом.
— В начале весны — не вариант. Лучше фруктовую корзину, я подскажу, где такое продают. И бутылку белого сухого вина.
— Именно белого?
— Да. Тая пьет только домашние ликеры, которые делает Грен, а Элиас любит белое сухое калифорнийское вино. Я скину тебе на телефон адреса магазинов.
========== Глава 42 ==========
Стив просидел перед мольбертом несколько часов. Обычно терпеливые, коты ушли из студии, решив, что ждать кормежки и игры удобнее и мягче на диванах в гостиной. С картины на него смотрел возмущенный Баки, сидящий с читалкой на диване в окружении котов. Кажется, это был тот момент, когда он распереживался за собравшихся отвоевывать своего Сайнжу парней. Стив уже дочитал вторую книгу до этого момента и немного дальше. С трусов Рудольфа в яутских мордах он похохотал от души. И посочувствовал тяжело раненному Руди, который чуть не погиб, и если б не Йонге и его методы убеждения…
В сценах секса, кстати, ничего такого очень уж страшного не оказалось, Стив их пролистывал по диагонали, не вчитываясь. Они не трогали его совершенно.
Стив спустился вниз, к чаю и орехам с медом. В коридоре, у самых дверей, радостно поскуливал Тимур, собираясь на прогулку с любимым человеком. Денис, заметив Стива, махнул рукой, здороваясь.
— Пойдешь с нами? Мы на холм.
— Если ты подождешь, пока я сделаю себе чего-нибудь горячего, то с удовольствием. А если и не подождешь, я вас нагоню.
— Мы будем во дворе.
Стив нагнал Дениса и Тимура у калитки. Он нашел на кухне термокружку с крышкой и прихватил ее с собой.
— Как он? — спросил Стив, кивнув на собаку.
— Вроде нормально, — ответил Денис и наклонился, чтобы погладить Тимура. — Мама ему уколы делает.
— А ты как?
— Что я? — Денис неторопливо пошел по тропинке. Тимур шарился в траве, что-то вынюхивал, задирал ногу у травяных кочек. — Я всегда знал, что это рано или поздно случится. Тринадцать лет — немаленький возраст. Крупные собаки живут меньше мелких, а Тимур очень крупный для своей породы. Ну, обеих своих пород.