Старк, я серьезно: отъебись от Стива раз и навсегда. Иначе я не поленюсь вернуться и набить тебе морду. И плевать мне на твои костюмы, роботов, искин и прочую высокотехнологическую мутоту. Стив мой брат, и я никому не позволю обижать моего брата.
И не твое дело, озабоченный придурок, какие у нас отношения. Надо быть тобой, чтобы придумать, что мы любовники. Знаешь, не все мужчины ебут все, что движется, а что не движется — шевелят и ебут. Не суди всех на свете по себе.
А про Альтрона — у меня вообще нет слов! Стив тебе что, папочка? Нянечка? Гувернер? Какого хрена он должен подсовывать тебе, «деточке», занятия, чтобы ты полмира в хлам не разъебал?! Если у тебя отсутствуют тормоза, то это в первую очередь твои проблемы. И не вздумай заявить, что за твой кретинизм отвечает Капитан Америка!
Нет, блядь, никакого Капитана Америки. Есть Стивен Роджерс. Заруби это себе на носу. На лбу, блядь, вытатуируй: Стив Роджерс не отвечает за то, что вытворяет Тони Старк!
А спутники свои в жопу себе засунь. Хрен бы ты меня нашел даже со спутниками.
Напиши и извинись перед Стивом, мудило. Признай, что ты неправ.
Или хотя бы заткнись раз и навсегда. Мы прекрасно жили без тебя много лет — и еще много лет проживем.
Джеймс Бьюкенен “Баки” Барнс».
Не перечитывая письмо, Баки спустился с ним к камину. Положил на угли, сказал:
— Тони Старку. Срочно.
Письмо вспыхнуло и сгорело. Баки удовлетворенно кивнул и пошел в комнату Стива. Он и так все на свете пропустил с этой линькой. Пусть Туу-Тикки отдохнет.
Стива Баки нашел в студии. Он увлеченно прятался за мольбертом, только пробурчал оттуда:
— Ты ел? Тебе сказали — каждый час!
Он дорисовывал сцену в пирамиде. Оставалась часть, самая на его взгляд, сложная и интересная: кровь яута и блики аварийного света. Пока что картина «молчала», и в ней не чувствовалось напряжения, от которого бы волосы дыбом и мурашки по коже.
Баки развалился в кресле.
— Ел, ел, — ответил он. — Каждый час или по мере того как проголодаюсь. Стив, я умею выходить из голодания. Ты сам как? Что творилось, пока меня не было?
— Не скажу, чтобы нормально. Кажется, первые три дня я только и делал, что ругался в Грена, жаловался Туу-Тикки… Таскался за ними, лишь бы не быть одному. Они спали со мной по очереди. Ты вот сейчас здесь, рядом, я тебя вижу и слышу, а хочется, чтоб было еще ближе.
На табурет Стив перебрался только что, ему нужен был свет из окна, а так он просидел несколько часов у кресла, в котором вязала Туу-Тикки. Стив приспособил вместо мольберта стул, опустив ножки как можно ниже. Зато так Туу-Тикки могла иногда касаться его.
— И чего ты тогда пришел сюда? — не понял Баки. — Идем к тебе, ко мне, в гостиную. Обнимемся и будем читать. Или смотреть что-нибудь. Стив, нафиг твои подвиги терпения.
— Я закончить хотел, — растерялся Стив от резкости Баки и нахмурился. — Сам вот посмотри, тут без света никак.
— Понял, — кивнул Баки. — Прости, не подумал.
Он подошел к Стиву, обнял его, прижался щекой к щеке.
— Прости, что так получилось. Ноги вырву Старку.
Стив обнял Баки в ответ, чтоб быть еще ближе.
— Ты не виноват, Бак, линьку нельзя предугадать. Я вот сам сорвался, а ничто не предвещало. Приехали с Денисом, я вещи разбирал, скетчбук просматривал. Тони прав, я ведь мог ему рассказать все. Но я как представил себе это… Мол, так и так, сам не знал, но Зимний Солдат — мой лучший друг, Баки Барнс, и я буду его искать. Кстати, Тони, он… и вываливаю на него все. Да, он бы тебя нашел, но разговор вел бы только «Иерихонами». Так что нет, — Стив вздохнул. — А вот за Соковию можешь оторвать ему что-нибудь из ненужного, я тут не виноват ни разу.
— Вот именно. Это я про Соковию. И насчет остального — тоже. Нахрен Старка. Мудила озабоченный.
— Ты про то, что он решил, что мы… — Стив запнулся, выбирая наиболее адекватное, на его взгляд, выражение, — занимаемся сексом? Это Старк, он всегда грубит, когда психует.
— Да пусть себе психует. Подальше от нас. — Баки еще раз стиснул Стива и вернулся в кресло. — Я договорился с Зимним Солдатом.
Стив качнулся вслед за уходящим Баки и напомнил себе, что вот он, сидит тут, рядом.
— Расскажи? — попросил он, промывая кисточки и вытирая их насухо. Потом закончит, не убежит картина.
— Пойдем к нам, если ты закончил, и я тебе все расскажу, — пообещал Баки.
— К тебе или ко мне? — Стив выходя, подхватил на руки Акури и Барона. Спящие коты завозмущались.
Баки закинул Юми к себе на плечо.
— Давай ко мне, — сказал он. — Я покурить хочу.
В комнату к Баки Барон не захотел, вывернувшись из рук Стива на самом пороге, шлепнулся на задницу и ускакал вниз по лестнице. Акури, спущенный на пол, тут же запрыгнул на кровать. Стив подумал и сел туда же.
Баки дотянулся до сигарилл и зажигалки, плюхнул пепельницу себе на живот. Юми топталась по подушке, устраиваясь.
— Иди сюда, Стив, — позвал Баки. — Так вот, с Зимним мы договорились. Он считает, что я слаб и беспечен, и мы решили, что он будет учить меня выживанию. Собственно, этим мы и занимались все это время. Он становится слабее. И ему тут хорошо. Он правда меня сохранил, — Баки выдохнул толстую струю дыма. — И не против совсем уйти, но только когда будет уверен, что я и без него справлюсь.
— Учит тебя, чтобы зря не пропали его труды, — хихикнул Стив и икнул. — Прости, я неадекватен. Но я рад, что вы с ним говорите. Ему не страшно уходить?
Стив подлез Баки под руку. Он так соскучился по нему, что даже запах сигарилл, от которого у Стива свербело в горле, не отпугнул.
— Не страшно. Он себя не ценит. Но знает столько всего… Ты в курсе, что дождевых червей перед едой надо выжимать, чтобы не скрипели на зубах?
— Ба-ак, фу-у-у-у, — протянул Стив. — Откуда б мне это знать? Знаю, что спецназ учат выживать на подножном корме. Насекомые, лягушки, змеи. Но черви… — Стива аж передернуло. — Мне теперь сложно относиться к Солдату как к врагу, после того, сколько я узнал о нем.
— Ну, он тебе и не враг. Просто не верит, что ты будешь его защищать, если что случится. Но это его проблемы. Мы в безопасности, и изрядная часть его навыков мне уже никогда не пригодится.
— Буду, — сказал Стив. — И тебя, и его, ведь он часть тебя. Мы встретились с ним как враги, этого не изменить.
О том, что живи Зимний в ком-то незнакомом Стиву, вряд ли бы он так кидался спасать киллера ГИДРы, Роджерс говорить не стал. Стиву был нужен именно Баки, пусть даже с таким грузом, как Солдат, в душе.
— Да, второй шанс произвести первое впечатление Зимнему Солдату вряд ли выпадет, — согласился Баки. — Время так странно текло… Мне кажется, он даже во сне чему-то меня учил. А про еду мы совсем забыли.
— Выпали из мира, — улыбнулся Стив. — Я, когда пишу, тоже могу потеряться. Меня коты будили. Придут, скажут свое веское «мяу» и, хочешь не хочешь, а идешь разбираться, что там за мяу приключилось.
— Родители тебя сопровождали? — спросил Баки.
— В смысле, куда? — удивился Стив.
— В смысле, в твоей линьке, — пояснил Баки. — Были вместе с тобой?
— Да. Все время со мной кто-то был. Грен, Туу-Тикки, Денис. Ни на минуту не оставляли.
— Они… — Баки замялся, — …раскрылись? Знаешь, они иногда делают так — открывают для тебя те эмоции, которые к тебе испытывают.
— Я… Я чувствовал, что нужен им, что они любят меня. Сначала решил — показалось. Но каждый раз, когда я… лез на ручки, если можно так сказать, я чувствовал, что это правильно. Как-то так. У меня слов мало — описать это все.
— Я знаю, как это, — отозвался Баки. — Меня они тоже так… грели, когда мне было плохо. Или когда Зимнему было плохо.
— Мне казалось сначала, что я злоупотребляю, что у них же свои дела есть, что со мной возиться, взрослый же мужик, справлюсь. Но с их помощью было легче. К ним тянуло, как магнитом. Вот так вот я линяю, Бак, лезу ко всем обниматься и не могу остаться один.
— А я прячусь от всех, — Баки пожал плечами. — У всех свое, Стив. Они нас принимают. И действительно любят. Правда, странно? Я всю жизнь думал, что любят за что-то. А оказывается — просто за то, что ты есть, и ты — это ты.