Примчался толстый Локтев. Он не мог поверить, что Шаховских убил Толька. Весть об этом молниеносно разнеслась по селу. Следом за Локтевым явилась вся компания во главе с Поповой. Трубников и сам высокого роста, косая сажень в плечах, но рядом с бывшим председателем сельсовета он становился мелким. Светлана Вадимовна положила на обеденный стол кулаки, взволнованно смотрела на Шаховского и говорила пулеметной очередью:
– Толька Тонышев за все заплатит! Мы этого так не оставим! Поднимем все село! На руках его из села вынесем и тропинку заметем, чтоб не вернулся!
– Подождите, – все же вклинился в ее пламенную речь Трубников, – ведь еще вчера вы убеждали меня, что Дмитрия и его семью убили чужие! Почему сейчас подозрение пало на Тонышева?
– Потому что Сергей, – отчеканила Светлана Вадимовна, – вернувшись от следователя Валуева, сразу поехал к Тонышеву и избил его. Значит, убийца Толька Тонышев!
– Нет, – остановил ее Трубников, – если бы следователь подозревал Тонышева, то вызвал бы его самого. И что там произошло? Сергей Андреевич, что сказал вам следователь? Почему вы избили Тонышева? Он его в чем-то подозревает?
– У Тольки есть мотив, – ответил Шаховской, – мотив! Валуев у меня про драку расспрашивал, а я уже выводы сделал, что Толька и есть убийца.
– О той драке я тоже помню, – сказал Локтев, – мой пацан тогда тоже в клубе был, рассказывал. Но ведь прошло уже лет пятнадцать! Тогда они еще в школе учились. Все трое в одном классе: Дима, Тамара и Толька. На танцах во Дворце культуры Толька прицепился к Диме, была драка. Дрались из-за Томки. Сильная драка была. Но уже столько лет прошло! Неужели Толька?!
– Больше некому, – ударила по столу кулаком Светлана Вадимовна.
– Одной мотивации мало, – возразил Трубников, – нужны…
– Вам, сыскарям нужны, – замахал руками ветеринар Абалешев, – нам уже все ясно стало, уже ничего не нужно. Толька – пропащий человек. Он хронически безработный, прикладывается к бутылке! Когда мать жива была, он еще аккуратным ходил, а сейчас совсем обнеряшился, наверное, даже не расчесывается никогда! Его судом линча судить надо! Это точно он! Он до сих пор на Тамару влюбленными глазами смотрел, точно он! От ревности! Сам ведь так и не женился, урод!
– Да кому он нужен? – сказала Светлана Вадимовна, – убить его мало!
– Не надо никого убивать, – еще раз попытался остудить разгоряченных фермеров Трубников, – может, это не он убийца.
– А кто тогда? – возразил Локтев, – вот ты вспомни, Сергей, – обратился он к Шаховскому, – на проводы в армию он приходил?
Шаховской поднял на него взгляд, белки его глаз стали почти красными, лопались сосуды.
– Какую армию?
– Ну, когда Дима твой в армию уходил, почти все село на проводы собралось. Он был?
– Нет. Ни на проводы, ни на свадьбу. Толька к нашему дому на расстояние пушечного выстрела не приближался. А если бы подошел, то я бы его шуганул! В клубе он первым драку затеял, у него нож был! Димке руку порезал, сволочь! Хорошо, что милиция рядом оказалась! Мать его на коленях передо мной стояла, чтоб я заявление забрал! А то бы загремел в колонию, даром, что малолетка! Я мать пожалел, заявление забрал! Кабы знал, что этот гад такую месть в душе вынашивал!
– Нет у него души! – ударила по столу Светлана Вадимовна и возмущенно посмотрела на Татьяну Ильиничну, – Таня, ты почему молчишь?
– Вера Тонышева всю жизнь у меня в бухгалтерии работала. Про Тольку не знаю, все может быть, но Вера…
– А Вера уже год как умерла, – сказал Локтев, – о ней и речи нет. Речь идет о ее сыне. Да и сама она не такая уж невинная! Кто отец Тольки? Никто не знает! Расплодили безотцовщину! Босяков вонючих! Что с тобой, Сергей?
Шаховской чуть не упал со стула. Саша вовремя подхватил его. Старик побледнел, пот выступил на лбу.
– Скорее в больницу его! – скомандовала Светлана Вадимовна и, подхватив Шаховского словно ребенка, быстро понесла его к выходу.
Впереди уже бежал Абалешев, чтобы подогнать машину поближе к дому. Шаховского отвезли в ту же больницу, где находился Тонышев. Палата была одна, потому что вся больница на десять коек. Любовь Ивановна растерянно смотрела на Шаховского и отчаянно искала выход. Оставлять их в одной палате нельзя. Отправлять Шаховского домой тоже нельзя, с сердцем шутки плохи. После мучительных раздумий велела Шаховского перенести в палату, а Тонышева отправить домой.