Надеваю чистую рубашку и более приличные брюки так быстро, словно мне нужно на собрание Ближнего круга, а метка горит огнем уже давно. Ловлю себя на этой мысли и тихо хмыкаю – а ведь все действительно изменилось, теперь я тороплюсь совсем по другой причине. И очень надеюсь, что все так и будет продолжаться. Если Гермиона не сбежит…
Не сбежала. Стоит в гостиной точно там же, где я ее и оставил. Думает о чем-то невеселом. Может, я зря на нее давлю? Может, ей уже давно не хочется быть со мною рядом, а это поздравление было лишь вежливостью?
- Ты не хочешь, чтобы я там появлялся? Или тебе сегодня некогда? Можно перенести на завтра. Или как тебе удобней будет. У меня никаких четких планов на ближайшее время нет.
Она качает головой, берет меня за руку и мы аппарируем в прихожую ее квартиры. Куда меня столько раз аппарировали авроры. Только сейчас все иначе – я сам хочу оказаться в этом месте. Хотя нет, лгу. Даже в те недели я ждал возвращения сюда. Ждал передышки в допросах, ждал облегчения от зелий и теплой воды, ждал нежных прикосновений, что уменьшают боль и отвлекают от нее…
Медленно обхожу все комнаты. Гостиная, где мы сидели вместе на диване, плечо к плечу, и где я наблюдал из-под полуприкрытых век за Гермионой, устроившейся в своем кресле. Кухня, где она заваривала мне крепкий черный чай. Спальня, где я пару ночей спал с нею на одной кровати. Ванная, где…
- Сэр, вы уверены, что это место вам не неприятно? - спрашивает она напряженно и берет меня за руку. - У вас такое лицо…
Притягиваю ее ближе и обнимаю:
- Нормальное у меня лицо. Просто я подумал… Кингсли хотел добить меня тем, что притащил сюда на мой день рождения. Авроры глумились, что это можно назвать своеобразным подарком к дате.
Чувствую, как каменеют ее плечи под моими руками, и обнимаю крепче.
- А ведь он и в самом деле сделал мне подарок на день рождения. Самый важный в мой жизни. Ведь где бы я был, если бы не ты. Глупо было пытаться утаить от тебя, что за ту зиму и весну ты стала мне самым близким человеком. И еще более глупо было взорваться из-за слов Кингсли и все разрушить.
Гермиона тяжело вздыхает, но не произносит в ответ ни слова, а я целую ее в макушку, так и не решаясь отстраниться и поцеловать ее в губы. Потому что если она отшатнется…
Но надо что-то делать или хотя бы говорить. Она не будет вот так вечно стоять и ждать, когда же я на что-то решусь. А решиться трудно.
- Может… может начнем с начала? Пусть Кингсли с его приспешниками катятся к хвосторогам, давай забудем все, что с ними связано.
Она не отвечает. Значит, прошлой весной между нами ничего и не было? Только ее чувство вины и ничего более? Идиот.
Она обнимает меня в ответ, и мне становится чуть спокойнее. Может, и не идиот. Может, и не ошибся.
- Сэр, конечно я хотела извиниться. Я надеялась, что вы меня простите за все случившееся и…
Она замирает и только прижимается ко мне сильнее, а я чувствую, что улыбаюсь.
- Вот и я очень надеюсь на это самое „и“, Гермиона. Только не надо называть меня на „вы“ и „сэр“. Тем более, мое имя ты знаешь прекрасно. Я помню.
Она чуть вздрагивает, а я мысленно чертыхаюсь – последняя фраза прозвучала слишком ядовито.
- Я думала, вам будет неприятно, если я буду обращаться к вам по имени, сэр. Вы же сами говорили…
- Мало ли какую чушь я нес тогда. Будем считать, что мне простительно. На тот период.
Слышу ее тихий смешок и успокаиваюсь – мир установлен.
- Верно, простительно. Северус.
Целую ее в висок и уже почти не боюсь, что она отшатнется. Почти. Не боюсь.
Гермиона улыбается и тянется губами к моим губам, все просто замечательно, но я нутром чую какой-то… нет, не подвох. Червоточину. Что-то с чем-то не стыкуется, что-то ее тревожит. Не мой возраст, не прошлое, нет. Скорее будущее. Но будущее подождет, я хочу жить настоящим. Сегодняшним днем, а не страхами потерять все в завтрашнем.
*
Пару часов спустя, когда мы уже успели вернуться из спальни на кухню, заварить чай и даже почти допить его, Гермиона вдруг спрашивает:
- Ты хочешь, чтобы я вернулась в Лондон?
А она не вернулась? Она же и так в Лондоне. Временно?
- У меня обратный самолет через неделю, - поясняет Гермиона. - Я собиралась просто навестить друзей. Летом… Летом мне было тут слишком тоскливо. Все закончилось, развалилось как карточный домик. Меня тут ничего не держало, а родители и прежде уговаривали меня переехать к ним в Австралию. Вот я и уехала.
- Тебе там нравится? - это единственный нейтральный вопрос, который приходит мне в голову. Я чувствую, что разговор вот-вот перейдет именно на ту тему, которая и тревожит Гермиону, и мне от этого не по себе.
- Да, очень. Там все другое… - она замолкает на мгновение, а потом продолжает, напряженно и как-то нервно. - Я решила, что не смогу быть колдомедиком. Устроилась там в волшебную лабораторию к мистеру Брауну – основные направления там зелья и нумерология. Мне это ближе и… Мистер Браун выписывает “Пророк”, а там писали, что я ассистировала тебе при разработке обряда, который спас Гарри. Это и было основной рекомендацией для мистера Брауна. А когда он… когда он узнал, что я собираюсь в отпуск сюда, он просил поговорить с тобой насчет работы в его лаборатории, - она глубоко вздыхает и заканчивает тоскливо: - Я не из-за этого к тебе пришла. Я вообще не собиралась с тобой об этом говорить. Думала, просто поздравлю и уйду.
Можно выдохнуть. Никаких молодых смазливых австралийцев, игроков в квиддич или еще какую-то глупую игру. Просто меня посчитали чрезмерно мнительным идиотом. Неприятно, но небезосновательно. Поправимо. Полгода назад я бы возмутился. Но это было полгода назад. Теперь мне нужно восстанавливать то, что еще можно восстановить. Одно резкое движение – и все рухнет. Не сгорит дотла, как я боялся прошлой осенью, но все же рухнет. Хотя один вопрос не задать я все-таки не могу:
- Но ты же не жалеешь, что не ушла? Вернее, что пригласила меня сюда?
- Не жалею, - качает головой Гермиона и поспешно добавляет: - Но с просьбой Брауна это никак не связано!
- Я догадался.
Беру ее руку в свою и пытаюсь продумать, что же я скажу Гермионе. Вернее, я уже и так понял, что. Не могу сообразить, как это лучше сделать. Чтобы не было очередного витка недоверия в ответ на мои действия, желания или чему там еще можно не верить.
- Насчет Брауна, - ладонь в моей руке напрягается, успокаивающе поглаживаю ее и продолжаю, - думаю, его предложение сейчас очень кстати. Тебе нравится в Австралии, а я с удовольствием уехал бы из магической Британии. Подальше от Кингсли, Скиттер. Подальше от прошлого. Все одно к одному – у меня даже вещи собраны, осталось лишь уменьшить их и забрать из старого дома, который через пару недель пойдет под снос. Если хочешь, я уеду с тобой. Договорюсь с Брауном или придумаю что-нибудь другое. Денег, которые мне платит Министерство, в любом случае на первое время хватит, а на вырученное за продажу старого дома можно будет купить дом где-нибудь в пригороде Мельбурна…
- Тогда уж Сиднея, - Гермиона улыбается на этот раз действительно радостно, - Браун хотел открыть там свой филиал – он ищет человека, который его возглавит.
- Значит, Сиднея.
Будто для меня есть какая-то разница. Я не бывал в тех городах ни разу, их названия для меня пустой звук. Сидней так Сидней.
- Северус, там океан. И пляжи очень красивые. И тепло. И…
Общий смысл аргументов мне ясен и так, поэтому я просто притягиваю Гермиону к себе и накрываю ее губы своими. До чего же приятно слышать, как она называет меня по имени. Но еще приятнее целовать ее в лоб, веки, переносицу, скулы… и понимать, что она не отшатывается, наоборот, тянется ко мне. Мой подарок ко дню рождения. Которым я ни с кем делиться не собираюсь. У которого вкус и запах праздника. И жизни.
~ конец ~