Сильное тело, чуткие уши, зоркие глаза ни разу не подводили одинокого воина. Его верными спутниками стали: деревянный посох, и почти не покидающий плеч, длинный раскидистый плащ. Тагир не утруждал себя выбором пути; просто шёл туда, куда смотрел. Навыки охотника всегда помогали найти и пищу, и ночлег. Скитаясь по заброшенным местам, Тагир не совсем понимал цель своей миссии, пока…
Было прекрасное солнечное утро. Тагир проснулся на берегу тихого лесного озера, привел себя в порядок, и как обычно двинулся в путь. Ему надоело следовать лесными тропами, и вскоре он вышел не более широкую дорогу, которая, в последствии, вывела его к небольшому лагерю лесорубов. Сразу стало ясно, что это летнее поселение. Именно в теплое время здесь полным ходом запасали древесину на зиму. Всё говорило о том, что заготовка до конца не закончена и лагерь покинут в большой спешке. Немного осмотревшись и не найдя для себя ничего интересного, кроме брошенного топора, охотник собирался покинуть очередное оставленное место, но в этот момент до чутких ушей донеслись слабые стоны.
«Возможно, мне послышалось». – Подумал Тагир, но на всякий случай остановился и стал прислушиваться. Прошло некоторое время, и звеняща тишина зародила сомнения, но стон повторился вновь. «Нет, я не ошибся, здесь кто-то есть». – С такой мыслью Тагир стал осматривать все хижины, погреба, густые заросли кустарников, но причину стона он обнаружил в неглубоком овраге возле ручья: женщина лежала ничком, так и не добравшись до воды. Щуплая от природы, и исхудавшая от недоедания она была практически невесома для сильных рук воина. Тагир отнёс её в ближайшую хижину и заботился, пока женщина пришла в сознание. Когда она очнулась и сделала пытку заговорить. Лублуз прикрыл ей рот ладонью. Вместо разговора он принёс горячий суп и предложил поесть. Женщина с благодарностью приняла еду и с большим удовольствием опустошила всю тарелку. Как тяжело не было, но Тагир отказал в добавке, объясняя, что изголодавшему организму к еде нужно привыкать постепенно. Искре желание помочь, травяные отвары и целебные ягоды сделали своё дело. Уже через три дня женщина могла передвигаться самостоятельно. В очередной раз, вернувшись из лесу, Тагир застал её у костра, подбрасывающей хворост под казанок, из которого поднимался ароматный пар. Охотник хотел, было заговорить, но женщина его опередила:
- Ну, здравствуй, мой спаситель, даже не знаю, как могу отблагодарить. Видно сам Творец послал тебя на помощь. – Голос звучал слабо, но слова лились от чистого сердца. – Обещаю, если не я, то дети смогут отплатить за спасение.
- Не стоит благодарности, так на моём месте поступил бы любой. – Смутился Тагир.
- Любой, да не любой, я то знаю. Когда-то мы приняли к себе…совсем мальчишку…его Нибероком зовут, а что из этого получилось? Только благодаря своему непоседливому Киримату я не исчезла как все. – Женщина тихонько заплакала. – Все, представляешь, все исчезли, а деревня, сплошные головешки. Ну, зачем? Кому помешали? Кому дорогу перешли? – Слезы ручьями катились по щекам. – Где теперь мои детки? Где Киримат? Где Сидона? – Рыдание усиливалось и вскоре полностью отняло способность внятно говорить
Тагир не проронил и слова, он обнял женщину и ждал, пока та успокоится. Из обрывков фраз он понял, что руки Политура добрались и к этим людям, а имя Ниберок подтвердило догадку, о принадлежности женщины к его расе людей-оборотней, но он не стал рассказывать свою историю. Уж много пришлось пережить бедной матери в последнее время.
- Всё образуется. – Сказал Тагир, когда всхлипывания почти прекратились. – Ты должна верить в это и своей надеждой приближать время встречи с детьми.
- А звать то тебя как, спаситель мой?
- Скажешь тоже, спаситель. Тагир моё имя и я ни какой не спаситель, просто – одинокий путник.
- Не скажи. Может и одинокий, но непростой путник. Ты путник Творца. – Женщина подняла заплаканные глаза. В них отражалось столько чувств, что Тагир не посмел возразить. – Возможно, твой поступок значит для тебя немного, но для меня, Любиллы из племени грокхов, это очень важно.