Все близкие давно привыкли к краткому изложению мысли Солина, но понимали их полностью. Уриэллу упрашивать не пришлось. Один взгляд матери, и она, попрощавшись с гостями, юркнула за царицей и мудрецом.
В саду каждая травинка, каждый цветок, каждое дерево радовались появлению малыша. Здесь мальчик преобразился. Он попросил поставить его на ноги и самостоятельно зашагал вглубь. Пройдя несколько десятков шагов, он удобно уселся в тени раскидистой яблони, положил ладони на коленки и застыл. Ожидание длилось не долго. Как по волшебству перед ним появилась Сепфора. Она и сейчас не отличалась оригинальностью наряда. Грузной утиной походкой колдунья подошла к Региле и взяла её за руку. Царице в голову не могло прийти, что такие мозолистые и шершавые на вид руки, окажутся нежными и очень мягкими. Сепфора подвела мать к ребёнку, оставляя на почтенном расстоянии мудреца и Уриэллу. Усадив Регилу на траву, взглядом приказала взять сына за руки, после чего, сняла свой безразмерный платок и накинула на женщину. Мелкая дрожь быстрой волной прокатилась по телу. И опять Регила поднимается с сыном в Лазурные горы, вновь она полна надеждой на лучшее. Её материнская любовь готова преодолеть все трудности, ведь ведёт она своего сына к пещере Криниса. Здесь и только здесь он найдёт… Видение закончилось. Регила открыла глаза. В нескольких метрах от неё сидел Солин, а вокруг него, выделывая невообразимые движения, плясала старуха. Солин улыбался, Мурадок и Уриэлла больше напоминали мраморные статуи, чем живых людей. Луч Солнца окутал мальчика, и Регила готова была поклясться, что именно по нему к голове сына подлетели ласточки. Пять прекрасных ласточек, круживших над мальчиком по идеальному кругу. Наблюдая за птичьим хороводом, малыш нащупал мешочек, висевший на шее. Не долго думая, он снял его и потянул за шнурок. Ни кто не остался равнодушным к увиденному. Шнурок, не поддавшийся год назад калёному клинку, без всяких усилий подчинился лёгкому прикосновению Солина. Узел развязался и Солин вынул на солнечный свет пятицветный кристалл. Луч Солнца отразился в идеальных гранях. Он перескакивал от одной к другой, выбивая сноп удивительно ярких искр. Мурадок поймал себя на мысли, что всё время повторяет скороговоркой:
- Розовый – любовь, жёлтый – знание, синий – смелость, зелёный – участие, золотой – вечность. Желтый – юг, синий – север, розовый – восток, зелёный – запад, и всему венец – золотой.
Даже Уриэлла, находясь рядом, не могла разобрать его бормотание.
Вдруг одна ласточка, нарушая хоровод, поднялась высоко вверх и замерла в своём полете. Розовая часть кристалла ярко вспыхнула, посылая птице тоненький лучик. Ласточка окрасилась в цвет луча, сделала виртуозный переворот, рассеялась и опустилась на Солина миллионом розовых искорок, окутывая ребёнка сплошным облаком. Через секунды оно впиталось телом мальчика. Звонкий смех Солина вывел всех из оцепенения. Он проникал в самые сокровенные уголки души людей, и приятным теплом разливался по телу. Неимоверной силы волна любви хлынула в сердца Уриэллы, Регилы и Мурадока. Она избавляла от всего тёмного и низкого, принося огромное облегчение, неимоверную радость жизни и созидания. Она закручивалась в спираль и направлялась в бесконечное пространство, затрагивая, всех и всё на своём пути. Ответная волна не задержалась. Она накатывала с увеличивающейся силой и, пролетев по струнам души, настроила их на вселенскую гармонию. Музыка. Музыка любви исполнялась настроенными струнами. Все и всё слушали её и как могли, подстраивались в такт. Великий дирижер – любовь руководил этим оркестром. Слезы очищения хлынули из глаз, позволяя Сепфоре уйти незамеченной, оставляя в саду Уриэллу, Солина, Регилу и Мурадока. Подарок Криниса вновь находился на привычном месте – на шее у ребёнка.
- Это был сон? – Спросила царица.
- Мама, не могли мы видеть во сне одно и то же. – Повзрослевшим голосом ответила дочь.
- Царица, Уриэлла права, всё произошло на самом деле. – Поддержал девочку Мурадок.