— Давай поговорим в комнате с бабочками. Пожалуйста…
Отец поднялся переодеться, чайник вот-вот закипит, а я, скрипя сердце, направляюсь за Шарлоттой.
— Может не надо, — произношу с порога, предпочитая не ходить вокруг да около.
— Не надо что, Алекс? — якобы не понимает она, и эта роль ей совсем не идет, о чем я и сообщаю своими нахмуренными бровями. Шарлотта тут же сдается:
— Просто мы все волнуемся за тебя, вот и все.
— Не понимаю, о чем здесь стоит волноваться… — В этот момент я почти зол на Шарлотту и манерничать с ней не собираюсь: — Мы с Эстер нравимся друг другу, и я не думал, что вы станете так… волноваться, — делаю особое ударение, — на этот счет… Думал, вы порадуетесь за меня… Выходит, просчитался. Отец поэтому такой смурной, тоже волнуется за меня? — еще одно особое ударение.
— Алекс… просто пойми… мы ее не знаем, а ты…
— Что я? — мне хочется, чтобы она закончила предложение, чтобы высказала истинную причину своей озабоченности. «Алекс, калекам не на что рассчитывать! Опомнись». — Что я? — повторяю снова. — Калека? Ты это хотела сказать?
Шарлотта краснеет.
— Ты не калека, Алекс, не надо так говорить, — и голос как еле теплящиеся угли под слоем золы.
Я не хочу быть жестоким, но это выходит помимо воли:
— Помнишь, как ты стеснялась меня, когда мы впервые отправились в кинотеатр? Ты готова была сквозь землю провалиться, когда нас застукали твои подруги из университета… А Эстер не такая! Она не видит во мне калеку…
— Алекс, ты все неправильно понимаешь, — Шарлотта качает головой и кажется очень расстроенной. — Дело не в том, кто ты… мы просто не хотим, чтобы тебе разбили сердце!
Я презрительно фыркаю.
— Вот только не надо строить из себя мою мамочку, ладно?!
— Я и не думала, — вспыхивает она. — Ты мой лучший друг, Алекс, и я просто переживаю за тебя…
— Если ты действительно мой друг, — говорю Шарлотте самым серьезным голосом, на который только способен, — то ты порадуешься за меня… Ведь я впервые счастлив, впервые за долгое время, понимаешь меня? — она коротко кивает. — Рядом с Эстер я живу полной жизнью. Рядом с ней все по-другому… Ты должна понять меня лучше любого другого! Просто вспомни себя, хорошо?
Она снова кивает, и мне немного совестно за те нечестные приемы, к которым мне пришлось прибегнуть, но и они с отцом тоже должны понять меня: я от Эстер не отступлюсь… Она слишком много для меня значит.
— В таком случае, быть может, ты пригласишь ее на обед, — предлагает вдруг Шарлотта. — Возможно, если мы познакомимся и узнаем ее получше, то нам будет легче… смириться с твоим неожиданным взрослением! — улыбается она грустной улыбкой.
Взрослеть в восемнадцать лет не так уж и почетно, признаюсь вам честно, но я рад и этому компромиссу, а потому пожимаю плечами:
— Я спрошу Эстер… Уверен, она будет рада с тобой познакомиться! С тобой и моим отцом…
— Значит, так тому и быть.
И мы идем заедать горечь этого разговора моим клубничным пирогом со взбитыми сливками. Сегодня он кажется и вполовину не таким вкусным, как бывало обычно…
6 глава
6 глава.
Никогда не думал, что влюбленность может быть такой… напряженной. Причем напряжение это висит в воздухе, подобно туману: вязкому и гнетуще-удушающему.
Атмосфера нашего дома — унылые английские болота… не хватает только собаки Баскервиллей, воющей на луну.
Хотя выть скоро начну я сам… от обиды. Почему все мои близкие настроены столь пессимистично? Неужели они не желают лучшего для меня?
Это обидно, черт возьми! Очень обидно.
После возвращения отца с Шарлоттой, я виделся с Эстер только однажды, да и то украдкой — мы сговорились не напрягать моих родных до момента официального знакомства, которое должно состояться с минуты на минуту…
Я многого жду от этой встречи. Эстер всех очарует — ни секунда не сомневаюсь в этом!
Поджидаю ее у дома, в сотый раз приглаживая волосы на голове, хочу увидеть ее и поверить, что все у нас будет хорошо…
— Привет! Меня дожидаешься? — Эстер появляется неожиданно, я даже вздрагиваю.
— Ты не на машине?
— Оставила ее за углом. Что с тобой?
Пожимаю плечами:
— Все в порядке. Просто хотел увидеть тебя первым…
Она замечает мою нервозность, но никак ее не комментирует… Только склоняется ко мне и чмокает в губы. Краем глаза замечаю всколыхнувшуюся занавеску в спальне наверху — ах, Шарлотта, Шарлотта, плохой из тебя шпион, право слово! В пику ей хочется удержать девушку дольше, но я не решаюсь: дерзкое декольте слишком фривольно маячит прямо на уровне моих глаз… Выпускаю теплую ладонь, и Эстер распрямляется, оправляя выбившуюся из прически прядку волос.