— Я всегда хорошая девочка, — и в ответ на мой строгий взгляд добавляет: — Но обещаю быть еще лучше. Спасибо, Алекс!
Противиться ее восторгу абсолютно невозможно, и я веду Эстер в свое тайное убежище, в комнату с бабочками, куда допускаются только самые избранные. И никак иначе…
Сегодня она избранная… да я и сам ощущаю себя избранным рядом с ней.
И пока девушка охает и ахает, любуясь моими Danaus Chrisippus и Danaus Plexippus, я продолжаю любоваться ей самой: на мой взгляд она краше любой из этих бабочек, и эта мысль вгоняет меня в краску. Неужели один приветливый взгляд — и я пал жертвой банальной влюбленности? Увяз взглядом в роскошных волосах и затерялся где-то между изящных щиколоток и чрезмерно обнаженных бедер… Трясу головой, чтобы разогнать туман.
— Что, прости? — переспрашиваю я.
— Я говорю, не мог бы ты вырастить таких же и для меня? У моей подруги скоро день рождения, и было бы здорово подарить ей живых бабочек. Уверена, она о таком и не слыхала!
И смотрит на меня с таким ожиданием во взгляде, словно я верховный бог, способный одним словом казнить и миловать — вершить судьбу человеческую. Ее судьбу в данном случае…
— Когда у нее день рождения? — интересуюсь я у Эстер, приманивая одну из бабочек и пересаживая ее на руку своей гостье. Та опускается на колени и наши пальцы на секунду соприкасаются…
— Через три дня. Ты успеешь к тому времени?
— Без проблем, — немного позерничаю я и тут же интересуюсь: — Она тоже шатенка, как и ты?
Эстер вскидывает голову в немом удивлении.
— Зачем тебе это? — и улыбается, сузив глаза. — Только не говори, что подбираешь бабочек под цвет волос именинницы…
— И как ты только догадалась?! — подыгрываю ей. — Блондинки, как известно, предпочитают Papilio Anchisiades, а вот шатенкам больше нравятся Morpho Peleides…
— А брюнеткам? — любопытствует девушка, и от ее взгляда у меня пересыхает в горле.
— А брюнеткам, — тяжело сглатываю, — больше всего любы Parthenos Sylvia…
Эстер прикусывает губу и молча глядит на меня, от чего я, обычно никогда не утрачивающий способность быть говорливым и чуточку желчным, теряю дар речи. Буквально.
— Все эти латинские названия звучат невероятно сексуально… в твоих устах. Скажи еще что-нибудь…
— Tam pilchra est quam rosa (она красивая, как роза), — произношу первое, что приходит мне в голову, и Эстер, довольная, улыбается.
— Это тоже название какой-то бабочки? — интересуется она.
Я молча киваю, и тут, как назло, звонит ее телефон… Заводная, танцевальная музыка разрывает наш зрительный контакт и разрушает саму интимность сгустившейся между нами атмосферы в целом — Эстер виновато пожимает плечами и тянется к небрежно брошенной на стуле сумочке. Глядит на экран и сбрасывает звонок.
— Ничего важного, — кидает в мою сторону, но я вижу ее обеспокоенность. — Так что с бабочками, — вопрошает она, — могу я рассчитывать на незабываемый подарок для подруги? — И добавляет: — Она, кстати, шатенка.
Мы снова друг другу улыбаемся и начинаем обсуждать деловые вопросы. Мое сердце продолжает глухо стучать… Впервые за долгое время я ощущаю что-то вроде прилива жизненных сил, некое воодушевление, от которого кружится голова. Опять же буквально… И все это совсем на меня не похоже — я сам себя с трудом узнаю.
— Мне пора, — произносит наконец Эстер, и меня охватывает паника.
— Когда ты заберешь своих бабочек?
Она в задумчивости накручивает на палец длинную прядь волос, а потом отвечает:
— Давай встретимся в кафе «Шанталь» на Бергманнштрассе, знаешь, где это?
Утвердительно киваю, но она глядит на мои ноги и добавляет: — Или мне лучше прийти прямо сюда? — смущается. — Просто… вдруг ты…
— Я приду, — прерываю ее сбивчивую речь. — В полдень пойдет?
Теперь кивает она и смотрит при этом в сторону, словно смущаясь. Я же впитываю последние наши мгновения наедине, и сердце мучительно дергается, когда Эстер склоняется надо мной и целует в правую щеку.
Жгучий аромат ее пряных духов проникает прямо в легкие, вызывая еще один мучительный спазм…
— Тогда до встречи, Алекс, — произносит она совсем тихо, подхватывая со стула свою сумочку, оборачивается с порога… и наконец закрывает за собой дверь.
Не могу поверить, что все это было правдой… что Эстер была правдой… Вдруг она привиделась мне, подобно галлюцинации? Подобно обворожительной, головокружительной галлюцинации… Втягиваю носом воздух и ощущаю терпкий аромат нарцисса с капелькой скрытой в глубине нотки сандала или, возможно, мускуса. Сердце продолжает стучать, ухать, нестись вскачь…