Или, например, вы забываете свое имя. У каждого из нас есть определенное имя, которым его назвали и продолжают называть сейчас. Вдруг происходит так, что вы не знаете своего имени. Это влечет за собой массу и других изменений. Есть определенные представления, трансформирование которых приводит к сильному изменению всей структуры сознания человека. Эти представления являются узловыми точками системы координат мировосприятия данного человека. Если мы начинаем что-то с ними делать, то вся система координат начинает перестраиваться. Причем, если это делать без понимания, то можно привести всю систему в состояние хаоса, не создав взамен ничего нового. Тогда это будет просто разрушение. Но любую систему координат можно трансформировать, и тогда мировосприятие данного человека изменится и станет новым, скажем, более широким. Но это надо уметь делать правильно, не разрушая психику человека.
— У японских художников была такая традиция: после определенного творческого периода менять имя. После этого возникал как бы новый человек, который творил что-то уже совсем другое. Его переставало держать то, что он сделал раньше. Это чисто практическое действие.
— Совершенно верно.
— Мне кажется, что если разрушатся основные представления человека, то всё равно произойдет какая-то самоорганизация в его сознании.
Это зависит от силы творческого потенциала сознания данного человека. От того, насколько оно способно к перестройке и восстановлению собственной целостности. Сознание обычного человека, как правило, ограничено жесткими представлениями, содержащимися в его обусловленном уме. А что такое обусловленный ум? Он представляет собой некий ментальный пузырь, в котором всё время происходит одно и тоже — рефлексия или, по-другому, процесс думания.
Что такое рефлексия? Это непрекращающийся внутренний диалог с самим собой. Такой диалог поддерживает и укрепляет привычную для данного ума систему координат. Выйти из традиционной системы восприятия можно, только прорвавшись через мыльный пузырь обусловленного ума, который всегда делает только одно — сам себя отражает.
Выйти из этого пузыря можно двумя способами: через просветление или сумасшествие. Между сумасшедшим и просветленным есть кое-что общее. В обоих случаях вы выходите за рамки обусловленного ума. Но один выход ведет в состояние хаоса, а другой — в состояние расширенного, целостного понимания себя и Вселенной. Сумасшедший находится в состоянии расщепленного сознания. Он уже не способен восстановить даже тот порядок, который у него когда-то был.
Вместе с тем хаос — это этап, через который проходит любая изменяющаяся, трансформирующаяся система. Возьмем, к примеру, некую организацию: политическую, экономическую или другую. Предположим, что руководители организации видят, что она потеряла свою жизнеспособность. Чтобы она могла выжить, нужно изменить ее структуру. Они решают сделать это. Начинается период, когда все привычные связи распадаются и возникает некий хаос. Если этот хаос усиливается, то предприятие просто разваливается и исчезает. Либо из него, путем переорганизации, создается новая структура, имеющая способность выжить в данных условиях. Она живет до определенного момента, пока форма этой структуры позволяет ей успешно функционировать в данной изменяющейся среде, то есть до тех пор, пока среда опять не потребует новых изменений. Тогда опять начинается перестройка, сопровождающаяся хаосом. И снова возникает вопрос: либо эта организация исчезает, либо она преобразуется во что-то более жизнеспособное.
Сам по себе человеческий ум и его физиологическая основа — мозг являются некой организующей структурой. Именно ум определяет восприятие обычного человека. Он направляет восприятие, выделяя из всего окружения только то, что он знает. Ум — это опознающее устройство. Но для того, чтобы ему совершать эту операцию, то есть опознавание, он должен иметь определенные представления. Именно на основе тех представлений, которые заложены в него, ум воспринимает окружающую его среду. Его восприятие обусловлено этими представлениями.
Если у него есть представление о мужчине и женщине, то он будет определять встречающихся людей как мужчин или женщин. Отношения между людьми также строятся на основе тех представлений, которые содержатся в их умах. В уме содержатся определенные представления, например, о том, что такое мужчина, чего можно ждать от мужчины, что такое женщина и так далее.
Вы, возможно, знаете, что белый шум — это отсутствие каких-то оформленных звуков. Но ум большинства людей имеет тенденцию даже в нем слышать что-то знакомое, потому что его работа заключается именно в том, чтобы всё определять. Если он не способен что-то определить, то ему становится крайне плохо. А определяет он исходя из того, что в него уже заложено. Он не может увидеть ничего нового, то есть того, что в нем отсутствует. Ум подобен компьютеру. Если вы заложили в него программу, которая может распознавать русский алфавит, он это сделает. Если в нем содержится только английский алфавит, он этого не может сделать, потому что у него отсутствуют представления, согласно которым он может опознать русский язык.
— Разве можно воспринимать без образов? Мы можем их поменять, мы можем одновременно иметь несколько образов, но возможно ли жить вообще без образов, без ума?
— В ряде миров, и в том числе физическом, невозможно существовать без образа, причем не просто без образа, а образа устойчивого. Представьте себе, что вы сидите и смотрите телевизор. Вдруг начинаются какие-то помехи, и изображение начинает плыть. Если вы этого не хотели, то, скорее всего, вас будет сильно раздражать потеря четкого изображения на экране, особенно если вы смотрите интересную для вас передачу. С точки зрения ума, это просто безобразие. Вы хотите видеть четкие, определенные и понятные вам образы.
— Но ведь мы можем пользоваться образами, при этом понимая, что это просто образы?
— А вы действительно осознаете образы как образы? Чтобы понять это, нужно иметь непривычную точку видения, нужно смотреть не из ума. Когда вы смотрите на что-то обычным зрением, связанным с обусловленным умом, то есть с некоторыми представлениями, которые в него заложены, то вы с ними полностью отождествляетесь. Тогда вы становитесь просто совокупностью неких образов, содержащихся в вашем ограниченном уме. Ничего, кроме них, в уме нет, поэтому, смотря на образ, вы полностью с ним отождествляетесь и считаете его единственной реальностью.
— Но я же не могу давать себе отчет в том, что я знаю, что это просто образ, и, тем не менее, я иногда вижу, что это так и есть. У меня вопросы: можно ли вообще отказаться от образов и нужно ли от них отказываться? Ведь можно просто понять, что это образы, и успокоиться.
— А как практически использовать то, о чём мы говорим?
— Я отвечаю столь же практически. Надо ли отказываться от этого, решаете вы сами. Отказаться от восприятия через привычные образы — значит отказаться от привычного. Как мы видим, сделать это сложно. Хотя на словах многие говорят, что они это делают. Вы говорите о свободе, но на самом деле этой свободы не хотите. А что есть свобода? Возможность видеть по-другому. Но хотите ли вы действительно видеть по-новому? На этот вопрос можете ответить только вы сами. Теперь второй вопрос. Вы говорите, что достаточно просто понять, что это есть образ. У меня есть на этот вопрос свой вопрос. Действительно ли вы понимаете, что видите только образы, и осознаете их полностью? Вот вы сейчас смотрите на меня. Что вы видите?
— Я больше воспринимаю то, что вы говорите, причем пытаюсь одновременно наблюдать за вами.
— Хорошо. У вас есть образ меня?
— Очки и усы.
— В Москве вы можете встретить довольно много очков и усов. Так что, это всё я?