Он обернулся к зданию аэропорта и показал Бейкеру и его людям оттопыренные указательный и средний палец, похоже на знак «мир». После этого Гаррет довел меня до своей машины и усадил на переднее сидение, пристегнув ремнем. Ехать с ним неправильно, надо было дождаться охрану и прочих «людей Хэйсов», но среди них был Шон, который снова начнет давить и требовать все же дать интервью. А мне казалось, что если произнесу хотя бы слово — упаду в обморок прямо под камерами журналистов.
С Гарретом мне спокойнее. И машина его внутри оказалась весьма удивительной. Этакое ретро, больше знакомое по фильмам, чем по реальному опыту. На приборной панели рядом со мной лежал пучок высушенных трав, наполнявщий салон лёгким пряным ароматом.
Гаррет повернул ключ в замке зажигания, отчего салон наполнился мерным рычанием мощного мотора. И тронулась с места машина плавно, шустро набрала ход и вывезла нас на шоссе. А снаружи казалась жуткой развалюхой.
Гаррет хмурился, поджимал губы и стучал пальцами по рулю, будто мое присутствие его нервировало.
— Свяжитесь с Адамом Бейкером, уверена, он доставит меня в особняк Хэйсов.
— Ни черта подобного. Вначале вы расскажете мне о себе, миссис Ксуйская. Кто такая и что делаете в Ирландии, как вам удалось соблазнить Донована Хэйса и что знаете об убийствах девушек. И прекратите сидеть, будто проглотили шпалу, это сраный рыдван, здесь можно откинуться назад, вытянуть ноги и даже пить пив… сок. В вашем случае — сок.
Я улыбнулась ему и в самом деле вытянула гудящие ноги вперёд, а после чуть прикрыла глаза, хотя и не хотела отрываться от изумрудного травяного одеяла, прошитого темными стежками изгородей и разбавленного только белыми пятнами домиков.
— Вряд ли во мне есть что-то любопытное, мистер О'Келли. Я совершенно обычная женщина и не рада такому повороту с наследством. Это конец спокойствия для нас с малышом.
— Ну да. Ну да. Кто бы обрадовался наследству в тучу миллионов? — когда он иронизировал, правый угол рта полз вверх. Кажется, мистер О'Келли не умел прятать эмоции. Поэтому закончив с иронией, он сразу нахмурился: — Мне нужна правда, Хелен.
Я же только пожала плечами. В боковом зеркале заднего вида появилось сразу несколько темных машин, следовавших точно за нами. Глупо, но казалось, что я и отсюда чувствую взгляд Адама и слышу ругань Шона. Недовольство Гаррета по сравнению с этим казалось такой мелочью. А ещё он был совсем не против моих вытянутых вперёд ног, растрепанной прически и отказа говорить с журналистами.
— А что значит ваш жест? Тот, который показали Адаму?
Гаррет дёрнул углом рта и чересчур пристально уставился на дорогу. Потом вытащил из бардачка тряпку и протер ей приборную панель. Посмотрел на меня и постучал по спидометру. Снова посмотрел на меня. На дорогу. И на меня.
— Да на кой черт вам этот жест?
— Любопытно. Как и вам.
— Раньше все знали о мастерстве наших лучников. И во время столетней войны французы отрубали им пальцы: указательный и средний. Отсюда такой жест. Он означает: «Пошел к черту, урод, мои пальцы на месте, и я все ещё могу послать стрелу прямо тебе в глаз!». Вот такая история.
В конце он понизил голос, будто лично бывал на поле боя и дразнил французов двумя оттопыренными пальцами. Или чем посерьёзнее.
Русская ведьма с таким интересом слушала то, что есть на любом сайте для путешественников, будто Гаррет открыл ей тайны бытия. А ещё улыбалась одними глазами. Это так дико: губы не движутся, а от двух громадных зелёных глазищ идут волны одобрения и интереса.
И вблизи она оказалась настолько прекрасной, будто чертова фея. А ведь ведьма манила его и на расстоянии, потому только Гаррет услышал о ее прилете, сразу понёсся в аэропорт. И никаким интересом к расследованию этого не оправдать. Никаким. Ведьма околдовала и его, за несколько фраз и улыбок, привязала к себе чуть заметным акцентом, запахом цитруса и сладостей, мягкой волной светлых волос и пальцами, длинными и тонкими, что лежали сейчас поверх сумки. Даже живот, плохо скрытый свитером, ничуть не отпугивал. Гаррет смотрел и смотрел на него, а после и на саму Хелен, только сраное волшебство и солидный водительский стаж оберегали его от аварии.
А ведьма все таращилась в ответ. И от ее взгляда по венам тек огонь, выжигавший разум, волю и все то, что было Гарретом О'Келли, старым волком-одиночкой.
— Вы замечательный рассказчик, — решила добить она. Дьявол, да после такого ведьма может предложить ему стать цепным псом возле ее ног, и кто знает, хватит ли сил отказаться.