Глава 16
Дядя Коля появился в моей жизни внезапно, просто постучался в дверь, представился человеком из посольства, который поможет со строительством и открытием центра, широко улыбнулся и зашел в дом. Он ничуть не стеснялся выскочивших из фургона телохранителей, охотно показывал им документы и рассказывал о себе. Но странное дело, из обильного потока слов я так и не смогла вычленить нужную информацию, все плыло и путалось, осталось только: «Зови меня дядя Коля. Все так зовут, и ты зови». И внешность его также плыла перед глазами. Вроде бы вот же он, простой и понятный дядя Коля, а закроешь глаза — память отказывается воспроизводить черты лица. И какой он «дядя», лет на пять младше моего папы, похож на ровесника Десмонда, но не такой лощеный и стильный.
Гость под благовидным предлогом обошел дом, осмотрел все, потом поболтал с Адамом, со мной, разузнал о подброшенной кошке и почти сразу созвонился с кем-то, затем съел борщ, похвалил его, как настоящий, истинно русский и самый правильный из тех, что ел за пределами России. Еще по просьбе дяди Коли приехал настоящий священник, прочитал несколько молитв и объяснил мне, а заодно и слонявшемуся здесь Кевину, как неправильно верить в дурные приметы, и что на все воля божья.
С дядей Колей действительно было легко, он располагал к себе, и что там, я действительно соскучилась по звучанию родной речи, поэтому и не отказывалась от общения.
— Ты, Алена, и от денег не отказывайся, — говорил он, пока мы ехали смотреть земельный участок под строительство центра, — если Хэйс предлагает вложиться в это предприятие, надо соглашаться. Миллион, он не тещины помидоры, он лишним не бывает. Да и наши подсобят грантом каким. Благое дело же: учить детишек.
— Не верю в искренность порывов Кевина.
Я разглядывала Дублин через окно автомобиля и только изредка переводила взгляд на Николая. Мне нравилось здесь, как и в других частях Ирландии. Дублин старый город, бережно хранящий свою историю, не переполненный стеклом и бетоном, вместе с тем вполне современный и веселый. Хочу как-то выбраться и основательно побродить по его улицам, осмотреть все и потрогать руками.
— А там веришь, не веришь, все равно, — отмахнулся дядя Коля. — Предлагают деньги — бери, не себе, так детям сохранишь.
— Покой и счастье детям нужны не меньше.
Водитель хмурился, потому как не понимал русскую речь, но в наш разговор не лез. Впрочем, я была уверена, что все происходящее в машине записывают на камеры, а после передадут переводчику. Кевин Хэйс не тот человек, который бросит все на самотек. Он и в создание центра решил вложиться по этой же причине, а не из-за мнимой заботы обо мне или ребенке.
Мы объехали несколько участков земли, которые принадлежали Хэйсам и даже заброшенное здание, требующее ремонта. Старое, но расположенное в очень хорошем месте: недалеко от города, в окружении зелени и с большим озером, видневшимся из огромных окон северного крыла. Мы с дядей Колей прошлись по пустым коридорам с исписанными стенами, затем заглянули в просторный угловой зал, весь залитый светом.
Высокие потолки со следами росписи, облупившийся паркет и граффити на стенах: «Здесь рождаются и умирают мечты». В голове сразу же зазвучало пианино и четкий голос преподавателя со счетом и упражнениями. Тысячи и тысячи раз слышала это во время занятий в балетной школе, сейчас же казалось, что стены плывут и меняются, окрашиваются в светлый цвет, рядом с ними из воздуха вырастают зеркала и станок. А целый класс маленьких девочек с аккуратными прическами в одинаковых черных купальниках делают свои первые упражнения.
Лучших учениц в нашей группе изредка отправляли вести занятия у младших, и это нравилось мне гораздо больше, чем отрабатывать движения самой. Малыши всегда такие светлые, восторженные, с горящими глазами, без ежедневной усталости и отупляющих болей в мышцах и связках, от которых мучалась я.
К тому моменту, как сломала ногу, я возненавидела балет настолько, что за последующие годы танцевала всего один раз, на нашей с Игорем свадьбе. И была так счастлива в этот момент, что ноги будто сами несли меня по паркету.
Сейчас же смотрела на зал, такой просторный и светлый, и впервые представила себя на месте преподавателя. Когда-то же мне нравился балет, изящная грациозность движений, контроль над своим телом, аплодисменты зрителей, наряды для выступлений… Но в прошлое нельзя вернуться, нельзя отмотать всё назад и прожить правильно, без ошибок и разочарований. И проектировать дома мне все же нравилось больше, чем танцевать на сцене.