— Чтобы не скучно было ждать тебя из душа.
Она положила ладонь на свой живот, провела по нему, намеренно обходя пупок и просунула пальцы под верхний край трусиков. Опустила их ещё ниже, и на этом терпение Гаррета закончилось.
Он прихватил упаковку презервативов, перебрался к кровати и повалил ведьму на покрывало. От желания взять ее прямо сейчас, грубо, чтобы сразу до крика и расцарапанных плеч — в паху сводило. Хелен и сама была не против: охотно отвечала на поцелуи, обвила талию Гаррета ногами, а после помогала раздеться. И будто случайно трогала, изучала, поводила вверх-вниз, ласкала…
— Ты его не только нарисовать, но и вылепить хочешь?
В глазах уже темнело от желания, а ведьма только невинно улыбнулась и убрала руки.
— Только одну копию, для личного пользования. Буду любоваться во время твоего отсутствия, — и облизала губы.
— Черт, женщина! Я хотел сделать все медленно, ласково, с чувством, на кровати!
— Я только распробовала ярко, мощно и с немаленьким парнем. Дай насладиться! И одно условие мы все же соблюли.
Ведьма рассмеялась и похлопала рукой по покрывалу, а после помогла Гаррету справиться с презервативом и сама подалась навстречу, затем охнула от удовольствия и прогнулась в спине. Чтобы глубже, полнее, на самой грани, со всей отдачей. Ведьма подстраивалась под ритм Гаррета, восхитительно сжималась изнутри, стонала без притворства и наигранности, охотно меняла позы, в каждой оставаясь самой желанной и привлекательной.
Срань! Если бы ее бывший муженёк не был таким слепо-глухим импотентом и не упустил такую женщину, Гаррет так бы и не узнал, что такое «заниматься любовью». И что такое, когда оргазм прошибает каждую клетку тела, а сразу после хочется заново все повторить.
Но в этот раз Гаррет точно намеревался добраться до душа, поэтому поцеловал Хелен, которая все ещё переводила дыхание и даже не пыталась прикрыться или убрать с лица налипшие пряди.
Когда Гаррет вернулся, она все ещё лежала на кровати, но уже повернувшись на бок, чтобы длинные ноги предстали в лучшем свете. Но, пожалуй, с ведьмы на сегодня хватит «ярко и мощно»: прошел без малого час, а она так и не заглянула к Даре — верный признак крайней усталости. Поэтому Гаррет укрыл свою ведьму пледом, поцеловал в висок и вышел из спальни.
Пока я была в душе, а после сцеживала молоко, Гаррет перебрался на кухню и и теперь крутился возле плиты. По коридору расползался аромат готовящегося мяса и обжаренного хлеба. На столе в самом деле уже ждал прикрытый фольгой стейк, миска овощного салата, целая тарелка тостов и открытый яблочный джем рядом.
Я села на край стула и вытащила из миски лист салата. От голода желудок сворачивался: кроме этого листа за весь день я съела только кашу на завтрак и глоток йогурта, но набрасываться среди ночи на мясо, еще и жареное — показать себя ненасытной прорвой. Поэтому — салат. И только пару листиков. Или яблоко. Ради благополучной доставки которых пришлось искать студентку из России, которая жила неподалеку от моего родного города и за небольшое вознаграждение согласилась захватить гостинцы от мамы. Впрочем, когда я заметила девушку с двумя тяжеленными сумками, накинула сверху ещё столько же. Все равно вышло намного дешевле, чем через Дублинского ресторатора, который регулярно заказывал в России какие-то продукты и почти согласился присоединить к грузу небольшую посылку от мамы. Но мы не сошлись в сумме, и эти его постоянные вопросы: «Какой деликатес хочет заказать миссис? Осетр? Икра? Краб?» — тоже выбивали почву из-под ног. Хотя после: «Ну что вы, это особенные яблоки с дачи моей мамы» — его лицо вытянулось так, что захотелось нарисовать.
— Угощайся, — Гаррет разделил стейк на две части и отложил половину мне на тарелку.
— Нет, спасибо.
От аромата прожаренного мяса почти текли слюни, но я все равно сжевала ещё лист салата и улыбнулась Гаррету.
— Оно хорошо прожарено, специй в меру, да и кусок небольшой — Даре не повредит, — продолжил соблазнять он.
Я снова только покачала головой и отодвинула стейк. О'Келли же нахмурился, потом встал, подошёл с тарелкой в руках, отрезал кусок мяса и протянул мне.
— Ты, наверное, думаешь: «Чёртов ирландец, торчит и торчит в моем доме, приходится жевать листы, чтобы он не перестал считать меня волшебной феей! Когда же он свалит, чтобы можно было наброситься на нормальный бутерброд?» Хелен, я обычный парень, передо мной притворяться не нужно. Давай! Иначе буду чувствовать себя виноватым, что торчу здесь и оставил тебя без ужина.