– Не будь со мной таким милым, Салливан, – прошептала она. – Мне все еще кажется, что ты имел какое-то отношение к той истории с пчелами-убийцами.
Ретт только улыбнулся и крепче прижал ее к себе.
– Я простой ювелир и ничего не смыслю в пчеловодстве, – сказал он.
Скай чувствовала, что тает в этих ласковых сильных руках. Это было невыразимо приятно, но она не могла позволить себе еще раз поддаться чарам Ретта, поэтому неимоверным волевым усилием заставила себя отстраниться.
– При мысли о тебе, Ретт, на ум приходит множество разных определений, но только не «простой», – покачала головой Скай.
Зато его определенно можно было назвать скромным. «Драгоценности Салливанов» никогда не добились бы такого успеха без восхитительных украшений, дизайн которых от начала и до конца разрабатывал Ретт. Вместе с братом-близнецом Риком и его потрясающей деловой хваткой они были отличной командой, способной на все, вплоть до завоевания мира. Собственно, именно этим они и занимались, ведь ювелирный бутик, которым владела семья Салливан, уже получил мировую известность.
Ретт резко откинулся на спинку, пытаясь совладать с новым приступом кашля. Отдышавшись, он в ужасе осознал, что его кашель мог разбудить только что заснувшую малышку. К счастью, Рианна так устала от бесконечного плача, что не только не проснулась, но даже не пошевелилась во сне.
Немного успокоившись, Ретт снова завел мотор и выехал на шоссе, через пару миль вдруг свернув с него на дорогу, ведущую на восток. Сначала Скай не обратила на это внимания, но через несколько минут заметила за окном знакомые пейзажи и заподозрила неладное.
– Куда мы едем?
– На воскресный ужин.
– К Грем? – ужаснулась она.
Так все в семье называли бабушку Салливан. Не то чтобы Скай не любила ее, просто сейчас она была не готова к встрече с кланом Салливанов в полном составе, а на ее обедах традиционно собиралась вся эта дружная семья от мала до велика.
– Да. Из-за того, что Рианна все время плакала, я собирался пропустить сегодняшний ужин, но, раз уж ты предложила покататься, я решил, что это хорошая возможность познакомить Рианну со всей ее новой семьей и рассказать…
– О чем?
– О том, что она моя дочь.
– Готова? – спросил Ретт с Рианной на руках, распахнув перед Скай калитку невысокого белого забора, окружающего дом бабушки Салливан.
Тяжело вздохнув, Скай пошла туда, где на пороге большого двухэтажного коттеджа уже маячил один из братьев Ретта, махавший им рукой.
Вслед за Реттом она вошла в полную людей гостиную. Мужчины, женщины, дети и пожилая, но все еще крепкая седовласая старушка бросились к новоприбывшему родственнику с таким энтузиазмом, словно не видели его несколько лет.
Теперь все дружное семейство Салливан было в сборе. У Ретта было пять братьев. Все они были женаты и, судя по количеству детей вокруг, уже начали обзаводиться потомством.
Первым ее заметил Рик, брат-близнец Ретта. Переложив ребенка, которого он укачивал в правую руку, левой он крепко обнял ее:
– Скай, я так рад тебя видеть! Как ты? Мне очень жаль, что я не смог присутствовать на похоронах Айдена.
Никого из Салливанов не было на похоронах – в это время все они были в Европе, на открытии их первого зарубежного филиала. Никого, кроме Ретта, который прилетел, как только узнал о трагедии, пропустив ради этого и церемонию открытия, и столетний юбилей семейной компании.
– Но ты послал прекрасные цветы. Кесси была очень признательна тебе за это.
– Не могу поверить, что всего за один год мы потеряли их обоих, – сокрушенно покачал головой Рик. – Она ведь была так молода.
– К сожалению, она так и не смогла оправиться после смерти Айдена и в какой-то момент просто перестала бороться.
– Она не должна была сдаваться, – нахмурился Рик. – Не имела права, ведь в первую очередь она должна была думать о Рианне.
Скай молча кивнула. Кесси была ее подругой, но она не могла простить ее за то, что та оставила дочь одну.
– Рик? – К ним подошла красивая женщина с теплыми зелеными глазами.
– Скай, ты помнишь мою жену, Саванну?
– Да, конечно, – улыбнулась она. – Мы познакомились на прошлом дне рождения Грем. До сих пор не могу поверить в то, что ваша семья так разрослась. – Пять лет назад, когда она вернулась в Сан-Диего, все шесть братьев Салливан были холостяками.
– Я сам потрясен. Но очень счастлив, – добавил он, прижимая к себе жену и ребенка. – А это мой сын, Джо.
– Он такой милый, – улыбнулась Скай.
На вид мальчику было около года, и у него были те же прямые брови и темные волосы, как у его отца и у дяди Ретта. Сейчас она отчетливо видела семейное сходство между ним и Рианной.
Только сейчас Скай поняла, что ее малышка действительно является частью этой большой дружной семьи, которая все еще верит в воскресные ужины. Скай должна быть рада за племянницу, но вместо этого ее сердце сжалось от боли. Иногда одиночество, которым она расплачивалась за неприкосновенность своего сердца, казалось ей непомерной ценой.
Ей вдруг стало трудно дышать. Она рванула верхнюю пуговку на блузке и попыталась улыбнуться Рику.
– Прошу прощения, я, пожалуй, пойду подышу.
Не дойдя до двери всего пары шагов, она наткнулась на преграду в лице еще одного брата Ретта, который тоже хотел представить ей свою жену. Когда это произошло в третий раз, Скай поняла, что в ближайшее время ей не удастся выбраться на воздух. Оставалось расслабиться и получать удовольствие.
Ее отец двадцать восемь лет работал ювелиром в «Драгоценностях Салливанов», и Скай выросла вместе с этими парнями. Она потеряла мать примерно тогда же, когда братья лишились родителей, так что они хорошо понимали боль друг друга. Грем начала все чаще приводить Рика и Ретта в магазин, а Скай и так проводила там все свое свободное время. По будням они носились по задним помещениям ювелирного магазина, а по выходным – по полям, окружающих поместье Грем в Парадиз-Пайнс.
Когда Ретт вернулся к Скай, его младший брат Форд как раз демонстрировал ей, как выросли его близнецы.
Он подошел к ней, с улыбкой приветствуя брата, и подал Скай бокал с оранжевой газировкой. Это был ее любимый напиток, и Скай хотелось думать, что Ретт вспомнил об этом, а не угадал случайно.
– Иди-ка сюда, Скай Миллер, – услышала она и, обернувшись, попала в объятия Матильды Грем Салливан.
– Я так рада видеть вас, Грем, – радостно улыбнулась Скай, обнимая женщину, которую всю жизнь воспринимала как любимую бабушку, ведь Грем была единственной бабушкой, которую она знала.
– Иди посиди со мной, – сказала старушка, устраиваясь на широком диване. – Ты, конечно, повела себя не слишком хорошо с моим внуком, но это дело прошлое, и мы все равно очень рады тебя видеть. Я хочу, чтобы ты рассказала мне обо всем, что делала все это время. Слышала, ты сейчас работаешь фотографом?
Некоторое время Скай рассказывала Грем о портретной и праздничной фотографии, которой она сейчас зарабатывала на жизнь, но потом, не выдержав, задала мучивший ее вопрос:
– А что вы имели в виду, когда сказали, что я не слишком хорошо себя повела?
Грем чуть склонила голову, пристально глядя на Скай. На ее обычно милом и дружелюбном лице появилось осуждение.
– Не знаю, что тогда произошло между тобой и Реттом, но после вашего разрыва он очень изменился.
– Что вы имеете в виду? – Скай невольно нашла взглядом Ретта, сидящего за обеденным столом с Рианной на руках.
– Девочка, ты ведь разбила ему сердце!
– Ты хорошо все обдумал? – встревоженным шепотом спросил Рик.
Они с Реттом вышли на крыльцо, чтобы поговорить, а заодно попробовать усыпить маленького Джо.
– Она ведь моя дочь.
– Ты хоть представляешь, во что превратится твоя холостяцкая жизнь после того, как в ней появится маленький ребенок? Вечно голодный, шумный и беспрерывно устраивающий беспорядок вокруг себя. Совершенно беспомощный, но при этом безумно требовательный. Дети плачут, когда им больно, когда они устали, когда они чего-то хотят или просто потому, что плачут, и тут не угадаешь. Рианна пока еще слишком маленькая и не сможет сама сказать тебе, что не так. – Рик замер, чтобы Джо мог поудобнее пристроить головку на его плече, и снова начал укачивать малыша.