— Наградной Кольт «Navy» с оригинальной гравировкой, — пояснил я на вопросительный взгляд: — Как подарок к нашему знакомству, мистер Венделл.
Пришлось пожертвовать семейной реликвией Ридов, доставшейся от прадеда-морпеха. Но он всё равно служил отцу подставкой под пепельницу.
Выдержал на себе тяжёлый взгляд Эллиота, который со вздохом откинул крышку коробки и одобрительно кивнул:
— Хм, даже с набором патронов и в идеальном состоянии. Что ж, ценю. Как говоришь, тебя зовут?
— Эйден Рид.
— Паренёк Джонни Рида… — он задумчиво погладил пальцем рукоять револьвера. — Оставьте нас. У нас с этим мальчиком есть тема для разговора, — его указание тут же выполнили, и вся охрана удалилась из кабинета. Эллиот отодвинул ящик стола и достал пару толстых сигар: — Садись, Рид. И почему я думаю, что речь пойдёт о неком Амадеусе, который задолжал мне кучу бабла?
— Интуиция у вас отменная.
Скрывая внутреннюю усмешку, я принял гостеприимное приглашение. Как же это оказалось до смешного просто: даже такие ублюдки любят получать подарки в канун Рождества…
10. Амадеус
Однажды огни пёстрых гирлянд превращаются в обычные лампочки, сверкающая мишура в лишний мусор на полу, а живая ель только вызывает тяжкий вздох от необходимости собирать опавшие иголки. Свечи и игристые пузырьки в бокалах становятся просто источником пламени и дешёвым алкоголем. Одни и те же рождественские фильмы по ТВ набивают оскомину, а не вызывают ностальгию. Это значит, что ты просто повзрослел. Что все символы праздника — это только внешняя оболочка, за которой обязательно должно быть что-то большее. И когда поймёшь, что оно непременно есть, начинаешь относиться к Рождеству по-новому. Видеть самое главное. Поразительное единение всех окружающих тебя людей, охваченных одним духом, одними заботами. И самых близких, тех, с кем готов разделить Сочельник.
Вот, что важно в этот день: провести его с действительно дорогим тебе человеком.
Последние несколько лет мои праздники проходили по накатанной схеме. Уснуть как можно раньше, желательно — в наушниках, чтобы не слышать голосов из соседних квартир. Чтобы только не думать о том, как сестра сейчас ловит очередной глюк в своей обитой войлоком палате. А мать глушит неисчислимое количество виски, словно намереваясь основательно проспиртоваться, чтобы каждая клетка тела была в ауте. Не думать о завывающем ветре над могилой отца, не вспоминать, что семья Коулман когда-то существовала, собираясь за праздничным столом.
И когда сегодня, за сутки до Сочельника, Эйден заявил, что у него большие планы на Рождество, непременно включающие меня, это была практически паника. Потому как я уже знала: мы оба знакомы с этим праздником не в самом приятном свете и оба не умели его отмечать. Смотреть фильмы это одно, а вот представить принца химер, украшающего ёлку, было по меньшей мере странно. Нет, даже смешно. Я прямо видела в своём воображении выражение его лица, когда он возьмёт в свои всегда кажущиеся чуть грубоватыми руки снежный шар: это как дать пятилетнему ребёнку считать тригонометрию. Но Рид на то и Рид, он всегда настроен решительно.
— Мы едем за этим чёртовым зелёным поленом, котёнок. Никаких возражений, — твёрдо заявил он, заявившись за мной на следующий день после своей таинственной поездки.
— Разве мне не опасно появляться в людных местах? — всё ещё одолевали меня страхи и сомнения, тут же убитые наповал искрами в невозможно синих глазах:
— Ты со мной. Это во-первых. А во-вторых, Амадеуса и его прихлебателей скоро закатают в асфальт, и я точно не тот, кто будет этому препятствовать, — в выражении его лица мелькнуло что-то хищное, поистине львиное.
Моё любопытство разгоралось просто посекундно, с каждым шагом к машине Эйдена. Что такого он смог предпринять, что придало ему столько уверенности?
В салоне было ещё тепло — похоже, двигатель даже не успел остыть. Последние сутки принц общался со мной лишь посредством редких сообщений, а вернулся домой уже среди ночи, но я всё равно дожидалась его обещанного предупреждения, что он в порядке. Так и не рассказал мне ничего, но теперь, впервые за долгое время оказавшись с ним в тесном пространстве и наедине, я собиралась выдавить правду.
— Итак? — я улыбнулась и окатила его максимально невинным взглядом из-под полуопущенных ресниц.