Вначале Кулл не хотел верить пикту, считая, что тот, как и советник Ту, сошел с ума, но Брул настаивал и все-таки убедил короля пойти вместе с ним в сад.
Когда они вышли из дворца, Кулл был поражен зловещей мертвой тишиной, потом он заметил спящих в разных частях сада неподкупных Алых Стражей. Тут он уже полностью поверил словам Брула и понял, его друзья сделали все, что было в их силах. Пока никто из них точно не знал, с какими силами им придется столкнуться.
Ту и Китулос ждали их, прячась под кустом. Окно в спальню Бути было распахнуто, от него в глубь сада уходили волчьи следы. Кулл послал Ту с Брулом за лошадьми, а сам вместе с колдуном встал под окном.
Пока пикт с советником седлали полусонных животных, не произошло ничего нового. Мертвая тишина действовала угнетающе.
Кулл решил, что Брулу, на всякий случай, лучше остаться у стен дворца, а сам вместе с Ту и Китулосом отправился по следу волчицы. Неожиданно они увидели ее: она возвращалась во дворец. Заметив Кулла с Ту и Китулосом, волчица тут же повернула и бросилась бежать. Король с советником и колдуном пришпорили лошадей, правда, Ту и Китулос скоро отстали: они не привыкли к таким скачкам.
Волчица начала уставать. Кулл быстро нагонял ее. У его седла висели лук со стрелами. Король натянул тетиву и выпустил стрелу — она попала в левую заднюю лапу волчицы. В ярком лунном свете Кулл разглядел шрам от удара мечом, который месяц назад нанес Ту. Теперь волчица захромала на левую лапу.
Луна скрылась. Стояла предрассветная мгла. Скоро из-за горизонта должно было появиться солнце. Кулл вслед за волчицей вылетел на пустырь на окраине города. В этот момент первый солнечный луч прорезал мглу.
Волчица рухнула на влажную траву. У нее больше не было сил бежать, к тому же она потеряла много крови. Кулл уже занес меч, чтобы прикончить кровожадную тварь, но застыл на месте: перед его глазами она превращалась в Бути. Девушка предстала перед ним полностью обнаженной. Из ее левого бедра торчала выпущенная Куллом стрела, на правом выделялся уродливый шрам от удара мечом.
— Не убивай меня! — взмолилась наложница. — Я тебе все объясню.
Кулл был в ярости.
— Ты обманывала меня все это время. Если бы не мои верные друзья, обман продолжался бы и дальше. За твоими ласковыми речами таилось коварство. Ты притворялась нежной и доброй, а на самом деле хотела принести мне зло. Ты затуманила мой разум обещаниями наследника…
— Но я в самом деле ношу под сердцем вашего ребенка, Кулл! — перебила короля Бути. — Это правда! И я люблю вас! Вы должны помочь мне! Только вы можете спасти меня!
— Почему ты думаешь, что я буду тебя спасать? — удивился Кулл. — Ты принесла мне горе. Из-за тебя я возненавижу остальных женщин. Вы все интриганки и обманщицы.
— Выслушайте меня, Ваше Величество! — взмолилась она.
И Бути рассказала правителю, как на острове, где она родилась и выросла, появились страшный пират Кад и покровительствующий ему злой дух, имени которого она не знала. Этот дух спас от смерти главаря пиратов, когда Кулл ранил его. Огонь был ему подвластен, и дух приказал языкам пламени не трогать Када и его людей, оставшихся в живых. Как только Кулл со своими моряками и войском скрылись за горизонтом, языки пламени исчезли совсем, а корабли стали такими же, как раньше. Этот же злой дух вынес пиратские корабли к берегу Баликана, где и жила Бути. Пираты сделали его своим логовом, где отдыхали и веселились после кровавых морских походов. Только теперь они стали держаться вдали от берегов Валузии, чтобы не встречаться с Куллом, и обходили стороной валузийские суда. Злой дух боялся, что не сможет еще раз помочь Каду, да и Кулл, встретив еще раз главаря пиратов, без сомнения убил бы его.
— Значит, Кад и не думал раскаиваться? — уточнил Кулл.
— Нет, Ваше Величество, — покачала головой Бути. — Он по-прежнему занимается грабежом, только не трогает суда под валузийским флагом, чтобы не накликать бед себе на голову.
— А что случилось с тобой? — поинтересовался король.
— На меня наложено проклятие, — сказала девушка и заплакала.
— Но проклятие просто так никогда не накладывается! — воскликнул Кулл. — Если бы ты была безгрешна, никто не смог бы этого сделать!
Бути опустила глаза и призналась Куллу во всем, понимая, что только так у нее останется хоть какая-то надежда:
— Я отказалась выйти замуж за нелюбимого, хотя на этом настаивал мой отец. Этот брак сделал бы нашу семью богатой, отец расплатился бы с долгами. Мне в женихи предназначался младший брат Када. Ни один мужчина никогда не вызывал у меня такого отвращения, как Зар. Меня прокляла мать Када и Зара, злая колдунья. Теперь каждое полнолуние я превращаюсь в волчицу. Мной овладевает непреодолимое желание впиться кому-нибудь в горло. Я режу скот и убиваю людей. За мной уже не раз гонялись крестьяне с вилами и копьями, готовые забить меня до смерти.
— Кад специально привез тебя сюда?
— Да, он не простил тебе поражения, и ему хочется снова вернуться в эти моря, куда он сейчас не смеет ступить. Он сможет появиться здесь только после того, как ты погибнешь. Люди Када похитили меня из дома и приволокли в страшную пещеру с летучими мышами, где живет их дух-покровитель. И он, и пират долго развлекался со мной, порвали на мне одежду, махали у меня перед лицом зажженными факелами так, что опалили мне волосы. Они угрожали мне страшными мучениями. Я была согласна на все, только чтобы прекратить эти издевательства. Они сказали, что я должна убить тебя. Дух обещал снять с меня проклятие, если я сделаю то, что хочет Кад. Пират послал вместе со мной свою мать.
— Значит, эта мерзкая старуха вовсе не твоя любимая служанка? — поразился Кулл. — Я давно выгнал бы ее из дворца. Меня сдерживало лишь то, что она дорога тебе.
— Конечно, нет! Я ненавижу ее. Это она прокляла меня за то, что я отказалась выходить замуж за ее младшего сына. Она приехала сюда шпионить за мной, следить, чтобы я привела в исполнение коварный план Када. Мне предписывалось убить вас в полнолуние во время ночи любви. Я могла превратиться в волчицу прямо в постели, когда вы бы лежали расслабленный и не ожидали подвоха. Сдержать свою жажду крови я не могу… Но я полюбила вас, Кулл! Вы были добры ко мне. Поэтому я каждое полнолуние бегала в город и набрасывалась на неизвестных мне прохожих и дозорных. Я делала все, чтобы не причинить вам зла. Старуха очень злилась, но усыпляла слуг, придворных и Алых Стражей, чтобы меня случайно не закололи мечом и не выпустили мне в сердце стрелу. Только я одна могу убить вас, поэтому моя жизнь так ценна для этой злой колдуньи и ее сыновей-пиратов. Кулл, может, у вас найдется волшебник, которому удастся снять с меня это проклятие, или боги, которым вы поклоняетесь, спасут меня?
Она замолчала, встретившись взглядом с королем Валузии. Ей было очень страшно.
— Пожалей меня! — взмолилась девушка. — Помоги мне! Ведь через семь месяцев должен родиться наш ребенок!
— Пойдем во дворец, — приказал Кулл. — Я созову всех колдунов королевства и обращусь за помощью к своим богам. Я уверен, что они что-нибудь придумают. Я рад, что ты мне во всем призналась.
Кулл обнял девушку и прижал к себе. Внезапно из-за куста бузины выступила сгорбленная старуха, она вытянула вперед искривленный палец с огромным когтем и что-то забормотала. Кулл выхватил меч и хотел на месте зарубить колдунью. Но за спиной короля послышалось рычание: очаровательная Бути снова превращалась в волчицу. Вместо ровных белых зубов появились клыки, все тело покрыла темно-серая шерсть, уши заострились, нежные руки сделались лапами с острыми трехдюймовыми когтями. Волчица набросилась на Кулла. Королю пришлось обороняться. Изловчившись Куллу удалось схватить волчицу за передние лапы. Крепко сжав их, король не давал зверю укусить себя.
Наложница-оборотень в ярости кидалась на короля, оскалив зубы. А над поляной разносился отвратительный смех старухи. Он одновременно напоминал кулдыканье индюка, треск сухих веток и кашель. Неожиданно глаза у волчицы налились влагой и из них брызнули слезы, но она продолжала атаковать короля. Несмотря на огромную силу Кулла, огромные когти несколько раз коснулись его груди и оставили на ней длинные кровавые следы. Волчица пыталась дотянуться до горла короля своими страшными клыками. Кровь из царапин на груди Кулла капала на изумрудную траву и смешивалась с кровью из раны на левом бедре волчицы, из которого до сих пор торчала стрела.