Отправляться непонятно куда было все-таки не по себе. И девушка твердо решила, что будет придерживаться формулы "больной-дорога-работа". А там может быть сестры и украшение найдут… Надя остается дома, значит, она и поищет… При мысли о средней сестре что-то подозрительное и непонятное шевельнулась в душе, но Лена задушила это на корню. Нельзя подозревать или не доверять своим самым близким, ни в коем случае. Это последнее дело.
Быстро покидав вещи в спортивную сумку, Елена бросила её в прихожей. А затем направилась в ванную комнату и умылась холодной водой. И, не вытираясь, уставилась на своё отражение. Куда катится мир? Зачем отец поднял эту безделушку? Теперь два, а то и три месяца впереди непонятной то ли каторги, то ли рабства. Но скорее всего тяжелой работы. Михаил Алексеевич так и не объяснил, чем болен его сын. Если лежачий и под себя ходит, так это точно не к ней. Она никогда не работала санитаркой. Разве что только во время учебы, десять лет назад. Но тогда это была всего лишь практика и только.
— Ленок, — послышался за спиной голос отца, и она обернулась.
Сергей Лебедев ещё никогда не выглядел так подавленно. Ах нет же, было подобное- на похоронах покойной жены. Но это совсем другое дело.
— Да, пап, — тут же отозвалась она и шагнула навстречу отцу, прижавшись носом к его груди, — все хорошо, не переживай. Справимся. И даже не отговаривай.
— Нет, Лен, да Бог с ними. Я запер дверь. Сейчас только полицию вызовем и все, сдадим их как вымогателей! Скажу, что Никонов выручку большую мне принес, а теперь вот забрать хочет! — пытался убедить дочь Лебедев.
— Ты забыл про видеосъемку, — устало напомнила Елена и отстранилась. В дверях ванной комнаты показалась Надежда. Вид её был какой-то потрепанный и потерянный.
Сестра шагнула к Лене, и коротко прижав её к себе, произнесла, — ты возвращайся!
— Куда я денусь, — попыталась сыронизировать девушка, — вы лучше генеральную уборку дома сделайте. Везде. В каждую дырочку загляните! Украшение наверняка и найдется. Вдруг куда закатилось? И я тут же вернусь, как и обещал этот "барин".
— Точно! — тут же выпалил отец. — Надь, сейчас и займемся. Все равно каждую субботу полы намываете.
— Вот-вот, — подхватила отцовские слова Елена и, обойдя посторонившихся родственников, направилась в прихожую. Там, еще раз критически осмотрев свое отражение, пришла к неутешительному выводу. Она не выспалась, вдобавок злая от случившегося. И это все вместе взятое сейчас смотрело на неё из зеркала. Но потом, махнув рукой на подобный совсем не праздничный вид, она подхватила свою спортивную сумку и шагнула за порог квартиры, мазнув взглядом по отцу и сестре. Уходить было тяжело. Но вариантов не было. Пока не было.
Машина с незванными гостями ждала Елену на улице. И едва девушка вышла из подъезда, как задняя дверца, та самая, что за водителем, приоткрылась, и из нее показалось лицо ушлого мужчины, которого звали Фёдорычем:
— Девушка, Вам сюда, — позвал он и махнул рукой.
— Кто бы в этом сомневался, — буркнула себе под нос Елена. И гордо приподняв подбородок, шагнула к машине.
Водрузив свою спортивную сумку аккурат между собой и этим мужчиной, она села на сиденье, от души, со всего размаха хлопнув дверцей иномарки. Едва авто тронулось, как девушка демонстративно отвернулась, уставившись в боковое окно. Смотреть в сторону собственного подъезда ей было неудобно (не с руки), но она не стала вертеться, бесстрастно наблюдая, как проносятся мимо соседние дома, как выезжали из Лесного…
Звук закрывающегося стекла привел Елену в себя, и она мстительно улыбнулась. Похоже, кому-то не по нраву запах свиноводческого комплекса. Она и сама раньше задерживала дыхание проезжая здесь, когда ветер дул в её сторону. Но сегодня ветер был как никогда прав и ее желание с ним совпадали. Однако радость от маленькой мести быстро прошла. И вскоре внедорожник уже мчался по шумному Владимиру.
Кованные ворота, ведущие во "владения" Михаила Алексеевича, Елену впечатлил. Во-первых, ей очень нравились подобные вещи. Ее всегда восхищали красивые предметы и мастерство людей, делающих такую красоту. Во-вторых, мастер действительно поработал на славу. А кусочки коричневого оргстекла, вставленные в орнамент, не давали любопытствующим прохожим видеть больше, чем пожелает владелец. Кроме того, она всегда хотела иметь свой собственный дом, пусть даже на небольшом участке. Ворота бесшумно открылись и закрылись, а машина въехала на территорию и остановилась, подъехав прямо к дому.