– Без проблем! – Ольга принесла стул из гостиной, поставила рядом с инвалидным креслом и сказала мужчинам: – Поговорите в гостиной с Анной Владимировной или хотя бы посмотрите телевизор, только тихо. Не мешайте девушкам заниматься.
Сначала они решили задачи по математике, потом занялись английским. После учёбы Лена показала Ольге свои любимые книги. Когда Игорь через два часа заглянул в детскую комнату, там увлечённо обсуждался фасон платья, который подошёл бы для новой куклы, потому что то, во что одели на фабрике, было ужасно безвкусно.
– Уже? – увидев мужа, спросила Ольга, имея в виду время.
– Два часа прошли, – сказал он. – Как твои успехи?
– Сейчас проверю, это недолго.
– Тебе пора? – грустно спросила Лена.
– Почему такая печаль? Выше нос! Я обязательно приеду завтра. А сейчас посмотрим твои ноги.
Ольга опустилась на колени и сняла с ног Лены тёплые меховые тапочки и носки.
– Чувствуешь что-нибудь? – спросила она, пощипывая стопы.
– Нет, ничего, – грустно ответила девочка.
– А сейчас? – Ольга перешла к прощупыванию нижней части голени.
– Ой! Больно! – вскрикнула Лена, больше испуганная, чем обрадованная возникшей чувствительностью.
– Так это же замечательно, что больно! Следом за чувствительностью вернётся и способность управлять мышцами. А потом нужно будет их понемногу развивать. Смотри, какие у тебя худые и слабые ноги! Всё это поправимо, ты ещё будешь бегать!
– Мама! – закричала Лена, и на крик в комнату вбежала Анна Владимировна. – Мама, у меня ноги начали болеть, когда Ольга их щипает! Я их чувствую!
– Бедная девочка, – уже в автомобиле говорила Ольга. – Вся комната завалена игрушками, много книг, компьютер, куча всего и нет ни одной подруги. Вы видели, как она в меня вцепилась?
– Так у вас всё получилось? – спросил Рогожин.
– Я думаю, что завтра она уже будет шевелить пальцами. Раз процесс пошёл, не вижу сложностей.
– Они появятся, когда узнают о её выздоровлении, но это было предсказуемо. Мне или прятать вас для собственного использования, или применять ваши способности с пользой для себя и для вас и готовиться к грядущим неприятностям. Слишком в паскудном мире мы живём, ребята. Знайте только, что, пока я жив, вас не брошу. И из-за вашей пользы, и из-за остатков порядочности, которые во мне уцелели. Поэтому будем лечить людей из моего списка. Если успеем поднять на ноги хотя бы половину, нас без хрена не съешь! У этих людей огромные связи и влияние. И важно то, что у них сохранилась совесть, а то ведь есть такие, кого и лечить опасно. Вы его вылечите, а вместо благодарности получите комфортабельную тюрьму и пожизненное рабство.
– Это не так просто, Валерий Сергеевич, – сказал Игорь. – Ольга не катализатор, который достаточно сунуть в раствор. Одно её присутствие никак не влияет, важен эмоциональный настрой. А таких тюремщиков она будет не лечить, а убивать, и это от неё не зависит. Даже если мне начнут тянуть жилы, чтобы заставить её лечить, ничего не получится. Насильно мил не будешь.
– Завтра выберите время и съездите в клуб, о котором я говорил. Рыбину я уже дал указание.
– Ну что, вот и закончился первый рабочий день на новом месте, – сказал Игорь, когда шеф уехал, а они поднялись в свою квартиру. – Теперь это наш дом. Как настроение?
Он растрепал ей волосы, как любил делать когда-то, и обнял прижавшуюся к нему девушку.
– Игорь, мне страшно! – голос Ольги дрогнул, она всхлипнула и уткнулась ему в грудь лицом.
– Ты что, маленькая? Моя героическая жена и эти слёзы! Ты же вообще ничего не боишься!
– Ничего не боятся только кретины. Немного храбрости в том, чтобы раскидать бандитов, если я заведомо сильнее. А ты из-за меня ввязался в такую игру, что или грудь в крестах, или голова в кустах. И мне кажется, что охотники за нашими головами скоро будут выстраиваться в очередь. Надо было не спешить, разобраться с наследством Занги, улучшить тебе организм, а уж потом во всё это встревать. Шансов выкрутиться было бы больше.
– Ничего, завтра поедем в клуб и послушаем, что по поводу твоего мужа скажут специалисты. Можно ли из меня в короткие сроки сварганить Чака Норриса. Я постараюсь не быть для тебя обузой. И не надо вскидываться и убеждать меня в том, что никакая я не обуза. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. А в остальном положимся на опыт Рогожина. Мне придётся, забыв о сне, качать мышцы и отрабатывать удары и стрельбу, а тебе – рыться в своей памяти и искать то, что может придать новые силы. А если навалятся неприятности, то это произойдёт не сразу. Позже надо будет поинтересоваться у Рогожина о запасном варианте на случай бегства. Хотя мне страшно не хочется покидать Россию. Пусть здесь мрачновато, неуютно, а порой и страшно, но это своё, родное. Мрачность и неустроенность – только одна сторона жизни, а есть и светлые. И потом бросать родителей…