Виола и Амариллис кинулись друг к дружке.
— Виолетта, золотце, ну, как вы съездили?
— Отлично! Чуть не врезались в айсберг возле мыса Горн.
— Как всегда!
Виола улыбнулась.
— Нет, в этот раз куда спокойнее. Всё равно жаль, что тебя не было. Мы в Бразилии останавливались…
Амариллис махнула рукой:
— Подумаешь, мы ездили прошлым летом.
— Не скучаешь по любимому брату?
— Очень надо! Он завтра-послезавтра будет здесь — увидимся.
— Завтра?!! — Виола обернулась к мужу и надменно подняла бровь: — Опять?
Гиацинт оскорблено скрестил руки на груди:
— Чего "опять"? Будто я знаю всё на свете! Нат сказал "приеду", а когда — его дело, я тут ни при чём.
— Совсем? — пристально глянула на него Виола.
Гиацинт усмехнулся:
— Почти.
— Да оставь его в покое, — потащила её за руку Амариллис. — Чудовище, он навсегда — чудовище. Лучше скажи, ты как?
— Нормально.
Амариллис нежно обняла подружку.
— Третьего ждешь?
Виола улыбнулась:
— Ага. Хочется девочку, но, в общем-то, мне всё равно.
— А ему?
Жена капитана страдальчески закатила глаза.
— А ему наоборот: слишком не всё равно. Шагу ступить нельзя, сразу: "Осторожно!", "Куда?", "Это тебе нельзя!" Зверь просто!
Герцогиня засмеялась:
— Везёт же некоторым! Я имею в виду себя: мужа никогда дома нет, с заботой своей не пристаёт, в кругосветные путешествия не ездим…
Виола фыркнула:
— Завистница! Всё равно, ты его любишь.
— Кого? Изверга этого? Иридоса?[1] Ха! Конечно, люблю, — Амариллис лукаво облизнулась. — Нужен мне его титул дурацкий, если б я не влюбилась. Этих герцогов-принцев-князей на свете просто завались! Ступить некуда, повсюду гербы.
Виола хмуро кивнула.
— Особенно принцев…
Амариллис тоже посерьезнела:
— Ничего не слышно?
— Пока нет.
Актриса обняла подругу за плечи.
— Ну и забудь. Нельзя тебе волноваться.
— И ты туда же! — рассмеялась Виола, загоняя тревогу поглубже, на самое дно.
— Мама! — стройная рыжеволосая девушка в мужском костюме птицей слетела со смотровой площадки грот-мачты. — Ма, вон они, едут.
Она протянула руку, указывая на дальний конец площади. Виола посмотрела туда, Амариллис тоже обернулась. В толпе, блестя золотыми пуговицами и аксельбантами, как знамя мелькал розовый мундир дворцовой гвардии. Двое мужчин верхом прокладывали себе путь через толпу. Добравшись до борта "Палласа" они не стали утруждать себя подъемом по трапу, а, ухватившись за снасти, взобрались наверх и лихо перепрыгнули через перила фальшборта на палубу. Почтовых лошадей они бросили на пристани, не заботясь об их дальнейшей судьбе.
— Это что, мода такая на "Палласе" всем вести себя как взбесившиеся мартышки? — хмуро спросил капитан, видя, что борт взят приступом, и бандиты с воплем "На абордаж!" прыгают на палубу.
— Тебе ли читать им морали? — вздохнула Виола, глядя как Омела взлетает на руках у Джордано и верещит от радости.
— Да уж, "маэстро учитель изящных манер", — насмешливо поддержала Амариллис. — Это всё твоя школа! Без вас, поверь, они люди как люди. Солидные, законопослушные граждане… Эй, мальчики, осторожней! — крикнула она, чувствуя, что рискует сыграть Дездемону в жизни и без грима, задушенная объятьями старых друзей.
Гиацинт стоял в стороне, с усмешкой глядя на двух дам и двух кавалеров хохочущих и оживленно жестикулирующих на палубе. Тряхнув длинной огненно-рыжей вьющейся гривой, Омела подбежала к нему.
— Папа, ну что? Командуем разгрузку?
Он показал глазами на смеющуюся четверку:
— Подожди. Пусть перебесятся…
— Капитан! — обернулся Розанчик. — А ты что же не здороваешься, будто не узнаёшь нас!
— К сожалению, узнаю! — Гиацинт, подходя, одновременно пожал руки им обоим. — Салют! Ну, как ваша карьера, шевалье де Розан? Извиняюсь, лейтенант гвардии де Розан.
Розанчик кисло поморщился:
— Нормально. Скучно только, нечем заняться. Двор принцессы Бьянки укатил в Англию, к сестре…
Гиацинт сочувственно кивнул:
— Ясно. Значит, девочки тю-тю, развлекаться не с кем, и сидишь ты в Париже один-одинёшенек, грызешь целыми днями военную науку. Так?
— Да, на практике.
— Молоде-ец. А ты, будущий великий герцог, чем занимался весь год?
Джордано улыбнулся.
— Грабил библиотеки и музеи.
— Хорошее занятие, — одобрил Гиацинт. — Опять пишешь научную работу?
— Угу. По римскому праву.
— Мрак! Слушай, светоч истории, как тамАрника? Она приехала?
Георгин радостно замотал головой, так, что чёрный бант, держащий сзади хвост пышных черных кудрей, заколотил по плечам.
— Не приехала и не сможет! Дома с детьми.
— Ну, взяли бы Жоржету с собой. Подожди, сдетьми? Когда?!
Джордано довольно улыбнулся:
— Два месяца назад. Можете поздравить: близнецы!
— Что ж ты молчал! — накинулся на него Розанчик. — Кто — мальчики, девочки?
— Угадайте.
Гиацинт насмешливо хмыкнул:
— Нечего угадывать: двое мальчишек.
Джордано растерянно захлопал ресницами.
— Господи, столько лет, а я всё не привыкну. Ну откуда узнал?
— Так ясно же, меня догоняешь, — вздохнул капитан и обернулся к Виоле. — Любовь моя, слышишь? У нас жесткая конкуренция с Италией!
Омела втиснулась между ними.
— Не волнуйся, папочка. В плане внуков им за нами не угнаться!
Гиацинт с сомнением покачал головой.
— Вряд ли. С такой бандиткой как ты, внуков придётся ждать оч-чень долго.
— А я не о себе, — возразила Омела. — Это Тико с Ириской скоро поженятся!
— Счас!! — возмутилась герцогиня, услышав слова девицы. — Только этого мне не хватало для полного счастья!
— Вот именно этого тебе и не хватало, — засмеялся Джордано. — Ничего, капитан, — (кивнул на Амариллис), — она согласится. И не таких усмиряли. Помнишь?
Гиацинт улыбнулся.
— Было дело… Кстати, она тоже не приедет. Хотя, может быть… Завтра.
— Па, почему бабушка не приедет? — огорчилась Омела. — Она же обещала!
Розанчик раскрыл глаза:
— А с каких пор, детка, ты так хорошо осведомлена в семейных делах?
— Уже очень давно, — опередил Гиацинт вопрос друга. — Солнышко, можешь объявлять разгрузку, — кивнул он дочке. И когда Омела убежала, обернулся к друзьям: — Что вы смотрите так? Она всё давно знает.
Розанчик нахмурился.
— Граф, ты того… рискуешь. Я не об этой странице семейной хроники, а о другом.
Гиацинт пожал плечами.
— Она и не забывала никогда. Кажется. Но пока молчит. В Дели пожелала оформить паспорт.
— На твою?
— Через черточку.
— А почему в Дели? — не удержался Джордано.
— Спроси у неё! Так, для экзотики. Но нас предупредила.
Розанчик вздохнул:
— И то хорошо. Французский паспорт?
— Угу. Ну, всё, забыли, — приказал капитан. — Сегодня вечером — у меня.
— По случаю приезда?
— Не только.
Розанчик пораженно свистнул и оглянулся на Омелу, беседующую с моряком с рыжей с проседью бородой.
— Это что, сегодня?!
Гиацинт кивнул.
— А почему, думал, мы вернулись на месяц раньше? Мамзель пожелала праздновать свой день рождения дома, в кругу близких друзей.
Джордано покачал головой.
— Это сколько же стукнуло нашей принцессе?
— Да слава Богу, семнадцать.
— Уже?! Mamma mia! Это она такая, как мы были тогда?
— Угу, такая, как вы.
— Значит, вечером будет грандиозный праздник, — вздохнул Розанчик.
Гиацинт двинул бровями:
— Ну, грандиозный не будет. Она хотела только для своих.
Виола и Амариллис в этот момент подходили к ним.
— К чему ждать вечера? — спросила Виолетта. — Поехали сейчас.
Амариллис засмеялась:
— Отлично! Только сначала — ко мне, заберем Ирис. Где ваш красавчик?