Гиацинт отпил вина.
— Уговорила?
— Ну! Ты Бертоллецию не знаешь? Она — твердый орешек, сказала, значит — всё! Но мальчишки сопротивлялись. Они сейчас прямо неразлучные друзья, так на нас похожи…
— Да где ж похожи на нас, если твой Берт — весь в мамочку!
— Так и `Ори тоже!
Они заговорщицки смеялись.
Тико, пристававший к Джордано, оставил Георгина в покое, и снова влез на колени к отцу, слушая беседу друзей.
Играла музыка.
Танцевали только Омела и Ирис. Кавалеры наперебой дрались за право танцевать с принцессами. А те, жутко довольные, чувствовали себя точно на рыцарском турнире.
Наверное, никто бы сразу не услышал стук в дверь, если бы две огромных собаки породы волчников[3] не кинулись с лаем в прихожую.
— Аконит, Борец,[4] назад! — крикнула им Омела.
Её партнер по танцу, смуглый красивый парень лет двадцати, в котором родная мать не узнала бы бывшего юнгу, а ныне штурмана — Кориандра (если бы он не ездил каждый год на каникулы в Ливорно, к маме и сестрёнке) пошел открыть дверь.
— Нежданный гость, — Натал проводил Кориандра настороженным взглядом. — Твои не стучат, а влетают сразу.
— Меришь всех по себе? — капитан удивился вдруг наступившей тишине. — Впрочем, ты прав, мои просто все здесь. Почти все…
— Да весь город знает, что там замка нет! Или чужой, или кто из властей.
Кориандр через полминуты вернулся один и, подойдя, положил руку на плечо капитану.
— Гиацинт, тебя. Только советую взять шпагу…
Розанчик насторожился:
— В чём дело? Полиция, что ли?
Кориандр молча покачал головой.
— Сейчас узнаем, — хозяин дома отпустил сына и взял с каминной полки револьвер. — На всякий случай. Я сейчас…
.
[1] ирис (ирида) — радуга (греч.)
[2] бертоллеция высокая, бразильский орех (Bertolletia excelsa)
[3] волчник смертельный (Daphne mezereum) — порода собак.
[4] борец, или аконит волчий (Aconitum licoctonum).
66.
*****
Открыв дверь, Гиацинт вышел на улицу. Спустился с крыльца. В тени лестницы кто-то стоял. Капитан разглядел сгорбленную фигуру старика в черной шляпе и сером плаще, сливавшимся с ночью.
— Я вас слушаю?
"Старик" выпрямился; в свете фонаря над дверью мелькнул орлиный профиль. Глухо прозвучало знакомое приветствие:
— Здравствуйте, граф…
Гиацинт чуть удивленно глянул на пришельца.
— Ваше высочество? Что ж, проходите в дом, будете моим гостем.
— Я ненадолго, — хрипло ответил принц. — Могу я посмотреть на девчонку? Ей ведь сегодня семнадцать?
— Да. Уже. Прошу, ваше высочество…
Принц с удивлением посмотрел на открытую дверь, потом перевел взгляд на хозяина дома, сравнивая этого спокойно-учтивого мужчину и насмешливого дерзкого мальчишку с отчаянно-синими глазами, которого он знал.
— Граф, вы уверены, я могу войти?
— Да, прошу вас.
В маленькой прихожей принц снял плащ и шляпу. На свету они могли рассмотреть друг друга.
Вокруг глаз и губ принца время прорезало глубокие морщины. Серебра в его черном костюме значительно поубавилось, зато в волосах, бывших прежде цвета воронова крыла, теперь серебрилась густая проседь.
Мельком скользнув взглядом по фигуре принца, Гиацинт положил руку ему на плечо и ввел в зал. Капитан спокойно объявил:
— Его высочество принц Чёрный Тюльпан.
Он мог и не представлять гостя.
Когда они оба возникли на пороге, разговор моментально смолк.
Скрестив на вошедшем холодные кинжалы глаз, поднялись женщины. Виола и Амариллис стояли по обе стороны от пустого сейчас места именинницы во главе стола.
Розанчик отскочил назад, молниеносно выхватив шпагу.
— Ну и реакция у вас, лейтенант. — Гиацинт насмешливо покачал головой и строго глянул на бывшего пажа: — Сядь. Тико, стул гостю!
Загорелый мальчик с каштановыми кудрями и ясно-синими глазами притащил от стены тяжелый резной стул с высокой спинкой и поставил рядом с местом отца, во главе стола.
Натал резко отодвинулся подальше, решив, что этого мало ушел на дальний край, ближе к сестре, ворча, что это не праздничный вечер, а "дом свиданий".
Омела беседовала с Джордано в углу и не обратила особого внимания на вторжение нового гостя.
Гиацинт подвел к ней принца.
— Это, собственно, к тебе, девочка.
Омела приветливо обернулась к вошедшему:
— Здравствуйте. — И подала ему руку.
Принц машинально дотронулся до неё, потом, сообразив, поцеловал руку имениннице.
Перед ним стояла высокая спортивная рыжеволосая девушка в изящном жемчужно-сером мужском костюме, с золотым ожерельем на шее, в узких замшевых сапогах и с двумя пистолетами за поясом.
— Я очень рад видеть…э…рад познакомиться с вами, мадемуазель, — выговорил принц, украдкой рассматривая её.
— Взаимно! — хмыкнула Омела.
— Детка, наш гость всё-таки принц, могла быть и повежливей, — строго заметил ей Гиацинт.
Омела засмеялась.
— Подумаешь! Ты сам говоришь, что я — принцесса, значит, мы на равных. — Она подергала края длинного в талию светлого жилета. — А делать реверанс мне всё равно нечем.
Отец безнадежно махнул рукой.
— Сгинь! — и обернулся к гостю: — Не обращайте внимания, ваше высочество. Хорошие манеры ей абсолютно невозможно вбить в голову. Тяжёлая наследственность, знаете ли…
Принц наконец тонко улыбнулся.
— Я понимаю вас, граф. Думаю, не стоит дольше стеснять вас своим присутствием. Я пойду.
— Ну что вы, ваше высочество. Останьтесь. — Гиацинт спокойно указал на место у стола рядом с собой: — Прошу вас. — И добавил вполголоса: — В счет "английского завтрака".
Принц сел, Виола поставила ему столовый прибор.
— А вы похорошели, графиня, — заметил гость.
— В отличие от вас. Вы очень постарели, ваше высочество, — скрипнула зубами Виола.
Её муж открыл новую бутылку вина и наполнял бокалы гостям. Омела наконец заняла место именинницы и провозгласила тост:
— От имени всех присутствующих, за меня!
Выпили молча.
Пригубив бокал, принц удивленно поднял брови:
— То самое?
Гиацинт протянул руку и развернул бутылку за горлышко.
— Как видите. 1887-го. Это последние капли, а был когда-то целый ящик.
— Понятно, — принц накладывал себе салат, не поднимая глаз от тарелки.
Присутствующие за столом напряженно переглядывались. Они демонстративно не замечали принца, разговаривая вполголоса между собой.
Выдержав минут пятнадцать этой немой войны и отдав должное вкусным блюдам, Чёрный Тюльпан обернулся к Гиацинту.
— Я хочу побеседовать с вами наедине, граф.
Гиацинт усмехнулся и встал, прихватив бокалы.
— Пройдемте на балкон, ваше высочество. Там открывается чудесный вид на море.
67.
*****
Оглянувшись к стеклянной двери балкона, понаблюдав с минуту за облокотившемся на перила Гиацинтом в синем морском кителе, расстегнутом, как всегда, и в белой рубашке без галстука, с открытым воротником, принц вздохнул и прислонился рядом:
— Прекрати ломать комедию.
Тот удивленно поднял бровь:
— О чём вы, ваше высочество?
— Ты знаешь о чём.
Гиацинт молча улыбнулся левым уголком губ и отпил вино.
— Почему не спрашиваешь, зачем я явился?
— Потому что ты сказал — зачем. Чтобы увидеть Омелу.
— Не только. Ещё и посмотреть на тебя.
— Ну, смотри. — Капитан пожал плечами и отвернулся, глядя в море.
— Гиацинт!
Тот вздрогнул и быстро глянул через плечо на руки Чёрного Тюльпана.
Поняв его взгляд, принц надтреснуто засмеялся: