Гарри обернулся и окликнул Худа:
— Все устроено?
Тот стоял на коленях в траве, там, где находился автомобиль.
— Нормально. Он вернется в полночь, подождет пятнадцать минут, потом вновь опустится. Так будет повторяться еще три ночи. Кто-нибудь поможет мне войти в дом?
Мэтт почти пронес его через парк. Худ был тяжел, его ноги двигались, но держать не могли. Пока они шли, Худ понизил голос, чтобы спросить:
— Мэтт, что такое ты нарисовал на двери?
— Кровоточащее сердце.
— Ага. А зачем?
— Сам толком не знаю. Когда я увидел, что сделали с охранником — это было как опять оказаться в банках органов. Я вспомнил своего дядю Мэтта. — Он машинально сильнее сжал Худа за руку. — Его забрали, когда мне было восемь. Я так и не узнал, за что. Я должен был что-то оставить, чтобы показать, что я там был — я, Мэтт Келлер, пришедший один и ушедший с войском. Прежде всего за дядю Мэтта! Я был немного не в себе, Худ; я видел в банках органов такое, что перетряхнуло бы мозги любому. Я не знал вашего символа, так что мне пришлось выдумать свой.
— Недурно вышло. Я потом покажу тебе наш. Плохо это было — банки органов?
— Ужасно. Но хуже всего были эти крошечные сердца и печени. Дети, Джей! Я не знал, что они хватают детей.
Худ вопросительно поднял взгляд. Но тут Лидия Хэнкок распахнула перед ними большую парадную дверь и им пришлось сосредоточиться на подъеме по ступенькам.
Иисус Пьетро был в бешенстве.
Некоторое время он оставался у себя в кабинете, зная, что там будет полезнее всего, но чувствовал себя стесненно. Теперь он стоял возле автопосадочной площадки и смотрел, как уносят последних пораженных ультразвуком. При нем был переносной телефон, по которому секретарша могла с ним связаться.
Раньше он никогда не испытывал ненависти к колонистам.
Для Иисуса Пьетро все люди разделялись на две категории: команда и колонисты. В других мирах могли применяться другие понятия, но другие миры не имели отношения к Горе Посмотрика. Члены команды были хозяевами, мудрыми и благожелательными, по крайней мере, в целом. Колонисты предназначались служить.
В обеих группах попадались исключения. Были члены команды, отнюдь не проявлявшие мудрости и не стремящиеся к благожелательности, принимавшие выгоды своего мира и пренебрегающие ответственностью. Были колонисты, стремившиеся повергнуть сложившийся порядок вещей и другие, предпочитавшие сделаться преступниками, нежели служить. Сталкиваясь с членами команды, не вызывавшими у него восхищения, Иисус Пьетро вел себя почтительно, отдавая должное их положению. Колонистов-отступников он вылавливал и казнил.
Но он не испытывал к ним ненависти — не больше, чем Мэтт Келлер к рудокопным червям. Отступники составляли часть его профессии, часть рабочего дня. Они вели себя так, а не иначе, потому что они были колонистами и Иисус Пьетро изучал их, как студенты-биологи изучают бактерий. Когда его рабочий день кончался, с ним кончался и интерес к колонистам, если только не происходило чего-нибудь чрезвычайного.
Теперь этому настал конец. В своем безумном беге по Госпиталю мятежники ворвались из рабочего дня прямо к нему домой. Он не мог разгневаться сильнее, если бы они побывали у него дома, разбили мебель, перебили слуг, подсыпали яду чистильщикам и изгадили ковер.
Зажужжал интерком. Иисус Пьетро снял его с пояса и произнес:
— Кастро.
— Йенсен, сэр. Я звоню из вивария.
— Ну?
— Шестерых мятежников недостает. Хотите знать их имена?
Иисус Пьетро огляделся. Последних колонистов унесли в бессознательном состоянии десять минут назад. Те, кого еще уносили на носилках, были служащими автопорта.
— Все должны быть у вас. Вы сверились с операционной? Я видел по крайней мере одного, умершего под дверью.
— Я проверю, сэр.
Автопорт вернулся в обычное состояние. Мятежники не имели времени привести его в беспорядок, как они привели в беспорядок коридоры и комнату отдыха электриков. Иисус Пьетро обдумывал, возвращаться ли ему в кабинет или проследить в обратном порядке маршрут мятежников через комнату отдыха. Потом он случайно заметил двоих людей, споривших возле гаража. Он прошел туда.
— Вы не имели права отсылать Бесси! — кричал один. Он был в форме оперативника — высокий, очень смуглый красавчик, как с вербовочного плаката.
— Вы, чертовы оперативники, воображаете будто это ваши машины, — презрительно сказал механик.
Иисус Пьетро улыбнулся, потому что механики держались точно такого же мнения.
— В чем дело? — спросил он.
— Этот идиот не может найти мою машину! Простите, сэр.
— А какая машина ваша, капитан?
— Бесси. Я пользуюсь Бесси три года, а сегодня утром какой-то идиот послал ее на опрыскивание леса. И полюбуйтесь! Они ее потеряли, сэр! — голос его стал жалобным.
Иисус Пьетро перевел взгляд холодных голубых глаз на механика.
— Вы потеряли автомобиль?
— Нет, сэр. Просто вышло так, что я не знаю, куда ее поставили.
— Где машины, вернувшиеся после опрыскивания леса?
— Вот одна из них, — механик указал на автопорт. — Мы наполовину разгрузили ее, когда эти дьяволы на нас выскочили. Собственно, мы обе их разгружали. — Механик почесал в затылке. Он очень неохотно встретился взглядом с Иисусом Пьетро. — После того я вторую не видел.
— Часть пленников исчезла. Вам это известно? — Кастро не стал ждать ответа механика. — Установите серийный номер и описание Бесси и передайте их моему секретарю. Если найдете Бесси, позвоните в мой кабинет. На данный момент я склонен предположить, что этот автомобиль похищен.
Механик повернулся и бегом бросился к конторе. Иисус Пьетро воспользовался переносным телефоном, чтобы дать указания насчет возможного похищения автомобиля.
Йенсен вновь вышел на связь.
— Один мятежник мертв, сэр. Таким образом, пропавших остается пятеро. — Он перечислил имена.
— Отлично. Начинает походить на то, что они захватили машину. Узнай, не видела ли охрана на стенах улетавшего автомобиля.
— Они бы доложили, сэр.
— Я в этом не уверен. Узнай.
— Сэр, на автопорт было совершено нападение. Охрана обязана была доложить, если при нападении толпы пятеро мятежников украли бы автомобиль!
— Я думаю, Йенсен, что они могли забыть об этом. Ты меня понял? — в его голосе послышалась сталь. Йенсен прервал связь без дальнейших возражений.
Иисус Пьетро посмотрел вверх, на небо, потирая двумя пальцами усы. Украденный автомобиль должен легко отыскаться. Сейчас в воздухе нет личных автомашин команды — все слушают речь Милларда Парлетта. Но они могли уже приземлиться. А если автомобиль украли прямо на виду настенной охраны, то его украли призраки.
Это прекрасно согласовалось бы и с другими происшествиями в Госпитале.
Глава 8. Глаза Полли
Изнутри дом Джоффри Юстаса Парлетта выглядел иначе. Несть числа большим и удобным комнатам, обставленным уютно, с хорошим вкусом. В задней части имелись карточный стол, маленький кегельбан, зрительный зал и сцена с опускающимся экраном. Кухня была величиной с гостиную Гарри Кейна. Мэтт, Лэни и Лидия Хэнкок прочесали весь дом с ружьями-парализаторами наготове. Они не нашли ни одной живой твари, не считая ковров и не менее чем шести гнезд чистильщиков.
Лидии пришлось пригрозить силой, чтобы заставить Мэтта вернуться в гостиную. Он жаждал исследовать. Он нашел невероятные спальни. Спальни знатоков своего дела…
В гостиной, занимавшей два этажа в высоту, перед огромным поддельным камином, в котором светились в местах соприкосновений красным электрическим жаром каменные бревна, пятеро выживших рухнули на диваны. Гарри Кейн все еще двигался с осторожностью, но, казалось, почти оправился от действия оружия, поразившего его в Госпитале. К Худу вернулся голос, но не силы.
Мэтт развалился на диване. Он поерзал, устраиваясь поудобнее и наконец, забрался с ногами. Приятно было чувствовать себя в безопасности.