— Из благородного сострадания.
Рот миссис Хэнкок захлопнулся, как капкан.
— Я намерен к вам присоединиться, — сказал Мэтт. — Но не из благородного сострадания. А причины свои я вам сейчас изложу.
— Валяй, — сказал Гарри Кейн. Он был единственным, кто не показал удивления.
— Я не могу вернуться к рудокопным червям. Это точно. Но я не наемный убийца, и это так же точно. Я никогда не совершал убийств. И не хотел их совершать… нечасто хотел. Если я когда-нибудь убью человека, я хочу знать, почему я это сделаю. А я смогу быть уверен, что знаю это, только в одном случае. Отныне и впредь мы пятеро должны стать вождями Сынов Земли. — Это, он заметил, встряхнуло даже Гарри Кейна. — Я хочу принимать вместе с вами все решения. Мне нужна вся информация, доступная любому из вас. Что скажешь, Гарри?
— Продолжай.
У Мэтта пересохло во рту. Гарри Кейну это не нравится, а Гарри Кейн — сильный враг.
— Сыны Земли не должны совершать убийств без моего согласия, а я его не дам, если не решу, что это убийство необходимо. Чтобы принять такое решение, я должен знать все, всегда. И еще. Если я когда-нибудь решу, что кто-то из вас пытается меня обмануть, я его убью. Потому что ограничивать меня в сведениях — это тоже убийство.
— Почему ты считаешь, будто можешь справиться с такой властью, Келлер? — спросил Гарри бесстрастно, тоном простого вопроса.
— Я должен попытаться, — ответил Мэтт. — Это моя сила.
— Это достаточно честно. — Гарри встал. — Завтра один из нас будет здесь с полным текстом Нового Закона Парлетта. Если впоследствии мы решим внести изменения, то дадим тебе знать.
— Дадите знать раньше, чем внесете изменения.
Кейн заколебался, потом кивнул. Они ушли.
Миллард Парлетт вздохнул и выключил приемник.
«Невидимый убийца». Странное выражение для такого практичного человека, как Гарри Кейн. Что бы он мог иметь в виду?
В конце концов, конечно, Кейн ему скажет.
И даже тогда это будет неважно. Важно, что Кейну теперь можно доверять. Теперь Кейн держит Милларда Парлетта в руках. На самом деле это так или выдумка, но теперь он воспользуется этим средством, прежде чем начинать гражданскую войну.
А Миллард Парлетт может сосредоточиться на человеке, ожидающем за дверью. Исполнение выбрало одного из своих, чтобы представить набор жалоб. Этот человек наверняка все сильней и сильней раздражается, ожидая, когда же Глава уделит ему время. Парлетт включил интерком.
— Пусть заходит, мисс Лоссен.
— Хорошо.
— Подождите. Еще раз — как его имя?
— Гэлли Фокс. Капрал.
— Спасибо. Будьте добры, пошлите на Гамму, Дельту и Йоту за сведениями о Мэтте Келлере.
— Отлично, мой предок.
Пыльные Демоны! Как Кастро управлялся с этой женщиной? Парлетт улыбнулся. Почему бы и нет? Он присмотрит за Советом и Исполнением, а Гарри Кейн возьмет на себя остальное. Невидимый убийца только что снял с его спины половину груза.
— Странное это будет равновесие сил, — заметил Гарри Кейн. — За Парлеттом все оружие на планете, кроме того, которое мы делаем в наших подвалах. За ним все медицинские и энергетические ресурсы, и большая часть капиталов. А что у нас? Мэтт Келлер.
— Счастье еще, что он нам достался, — заметила Лэни.
Мимо них по коридору быстро прошла рыжеволосая девушка в переливчатом платье. Девушка из команды — вероятно, пришла навестить родственника. Они прервали разговор, пока она проходила. Гарри Кейн ухмыльнулся ей вслед, забавляясь над ее пораженным видом и над тем, как она ускорила шаги, чтобы побыстрее пройти мимо. Когда-нибудь им всем придется привыкнуть к этому — к виду колонистов в коридорах Госпиталя. Джей Худ сказал:
— Но он нам достался. Или мы ему? — он хлопнул ладонью по стене, вызвав цепочку взрывоподобных эхо. — Можете себе представить, что скажут историки? А может, им никогда этого не раскусить.
Мэтт лежал на спине и смотрел в потолок.
Он принял верное решение. В этом он не сомневался. Раз у него есть сила, кто-то все равно должен найти ей применение.
Сам он найти ей применения не мог.
Неблагоприятные мутации не дают организму прожить достаточно долго, чтобы обзавестись потомством. Мэтт может надеяться стать отцом, только полностью подавив «удачу», по крайней мере, в личной жизни. Невидимке в цивилизованном обществе не на что рассчитывать.
Кто-то вошел. Взгляд Мэтта перескочил, привлеченный переливчатой голубизной платья.
— Прошу прощения, — сказала женщина и повернулась, чтобы уйти. Она была высокой, стройной и молоденькой; темно-рыжие волосы уложены невероятными завихрениями. Платье на ней было таким, каких сроду не видело Плато Дельта — свободное и вместе с тем облегающее, и оно блестело. Милое своей необычностью лицо с расширенными ноздрями и широкими скулами выдавало в ней чистокровного члена команды.
— Минуточку, — окликнул Мэтт.
Она удивленно обернулась — не на слова, а на его колонистский акцент. Потом спина ее распрямилась, подбородок задрался кверху, а рот превратился в твердую сердитую линию. Мэтт покраснел.
И прежде, чем она успела холодно отвернуться, он подумал: «Смотри на меня».
Она не отвернулась. Ее подбородок опустился, а лицо сделалось мягким и задумчивым.
«Не своди с меня глаз, — мысленно говорил ей Мэтт. — Ты мной зачарована, верно? Верно. Продолжай смотреть».
Она медленно шагнула к нему.
Мэтт ослабил контроль. Девушка сделала еще шажок вперед, а потом ужаснулась. Она повернулась и выбежала из комнаты, преследуемая заливистым смехом Мэтта.
Неблагоприятная мутация? Может, и нет.
Корабль Внешних выглядел, как елочная игрушка — шар из мишурных полос, переплетающихся и огибающих друг друга со всех сторон, нигде не соприкасаясь. Он был диаметром с Нью-Йорк и с таким же примерно населением, но из существ, напоминающих черные девятихвостые плети с утолщенными рукоятками.
Вынесенный крепежными тросами на много миль вперед, ядерный двигатель струил над кораблем тусклый свет. Полосы — «пляжи» отбрасывали друг на друга резкие вакуумные тени и на границах света и тени лежал экипаж. Они лежали головами на свет, а разветвленными хвостами — в тень, поглощая энергию термоэлектрических цепей. Ядерное излучение безвредно просеивалось сквозь их тела. Время текло мирно, лениво.
В межзвездных пространствах мало чем можно заняться.
Но вот их курс пересекло синее актиническое пламя, с небрежной расточительностью расшвыривая вокруг себя частицы высоких энергий и электромагнитные поля.
Объект моментально скрылся из вида, даже для чувствительных глаз Внешних. Но не для корабельных приборов. Через час Внешние засекли его положение, скорость, массу, устройство и тягу. Он был механическим, сделанным из металла, двигался посредством ядерных сил и питался межзвездным водородом. Не примитивное устройство, но…
Его создали потенциальные клиенты.
Во всех рукавах галактики летели Внешние на своих кораблях, влекомых чем угодно — от фотонных парусов до нереактивных безынерционных двигателей, но всегда движущихся только в эйнштейновом пространстве. Гипердвигатель слишком вульгарен. Внешние никогда не пользовались гипердвигателем.
Прочие виды разумной жизни были иными. Они предпочитали не проводить время в космосе, наслаждаясь путешествием, глазея и тратя время, а предпочитали обычно быстрый и удобный гипердвигатель Слепое Пятно. Сотни раз пролетавшие мимо Внешние продавали секрет гипердвигателя иным расам.
Торговый корабль легко развернулся к Проциону и человеческой колонии на Нашем Достижении, последовав за Межзвездным Трамбочерпальным Роботом номер 144. Без малейшего шанса его догнать, при обычных 0,1 «же». Спешить некуда. Времени вдоволь…
Две искорки ядерного света влекли к Нашему Достижению техническую революцию.