Мои дни устаканились и приобрели вполне приличный распорядок. Будили около девяти утра, завтрак в постель, одевали, причесывали (примерно час сидела перед зеркалом слушая сплетни горничных), далее вышивку в зубы и на уроки к братьям. Там до обеда познавательные лекции. Обед около часа дня. После обеда досуг — или носимся с мальчишками по замку, играя в ролевые игры (в основном в прядки), или читаем втроем литературу о ратных подвигах наших предков. Далее чай с пирожными в библиотеке. До ужина отдых (обеденный сон). Не знаю как братья, я в любой свободный временной отрезок усиленно штудирую литературу из библиотеки. Ужин. После ужина несколько уроков танцев (для мальчиков, естественно, так как подразумевалось, что я то танцевать уже умею) и примерка свадебного платья. После, я с книгами опять уползала в свою комнату и до зеленых чертиков в глазах читала и училась самостоятельно.
Меня немного попустило. Нервяк, трусивший пару дней после воскрешения у пруда и последующей помолвки, сменился более-менее привычным спокойствием. Может этому способствовало отсутствие раздражителей, в виде предков, или чудесное место моего обитания, или мое смирение с существующей ситуацией, а может вместе с переносом разума стирается не только память, но и эмоциональная составляющая души? По крайней мере, у меня попытались, хоть, видимо, и не до конца… Но через пару недель я стала почти своей в замке и никто уже не удивлялся моим ночным посиделкам с книгой или несоблюдением этикета со слугами. Конечно до сих пор вздрагивала, проходя мимо зеркала или ловя отражение в стекле, но постепенно привыкла и к своей кукольной внешности. А поначалу было довольно жутко. Очень похоже на раздвоение личности. Перед глазами еще стояла моя темноволосая курносая физиономия, а в зеркале отображается блондинистое голубоглазое чудо. Развлекалась наедине тем, что корчила перед зеркалом рожицы, делая из кукольного отражения то обиженную, то удивленную, то испуганную мордашку. Актриса из меня не ахти, поэтому я старалась запоминать мимику, положение бровей, прищур глаз, напряжение лицевых мышц, чтобы потом повторить это выражение перед кем-нибудь. После несметного количества тренировок перед зеркалом, пора было уже «тренироваться на кошках», то есть на людях.
Оказывается корчить из себя глупенькую капризную дурочку не такая уж простая задача для взрослой женщины. Голова пухла от несоответствия формы содержанию. Хотелось нормально поговорить, обсудить интересующие темы, хотя бы с тем же учителем географии и истории (приятный молодой человек оказался), но как представлю, как шестнадцатилетняя девица с репутацией пустой глупышки дискутирует о применении магии в сельском хозяйстве, мое желание испаряется как первый снег. Как нибудь потом… на новом месте, я буду зарабатывать себе другую репутацию, тем паче, что нужно помнить о родителях… Какие они ни поверхностные, но могут здорово подгадить, если заподозрят почему вдруг Эльвиола столь кардинально поменяла поведение.
Сейчас мои не стыковки в поведении и эксцентричность слуги списывали на нервное потрясение и стресс. Если я не могла адекватно ответить на какой-то вопрос — топала ножкой и капризничала, все сразу забывали, что хотели, охали и жалели меня болезную, а братьев вообще все устраивало, они даже не заметили разницы в поведении. По всей вероятности, ранее Эльвиола не радовала их своим высочайшим обществом.