– Кошечку? – переспросил капитан, прикидывая в уме, можно ли хорошенького паренька назвать кошечкой. Хотя в нашем переменчивом мире и не такое возможно. Мысленно он прикинул, насколько срочным может быть его разговор к Пушкарёву, и, решив, что Крупенникову скорость уже никак не поможет, согласно кивнул. И тут, к огромному облегчению капитана, за пазухой парня что-то зашевелилось и мяукнуло. Кошечка оказалась что ни на есть настоящей. Она высунула наружу серебристо-серую пушистую голову и снова жалобно мяукнула.
– Да-да, – проговорил капитан поспешно, – пусть проходит, я подожду. – И он сел на освободившееся место.
Ждать пришлось довольно долго. Прошло минут сорок, прежде чем открылась дверь и из неё задом вывалился хозяин кошечки. Он всё ещё продолжал благодарить ветеринара, поэтому пятился и повторял:
– Спасибо, доктор! Спасибо!
Наконец парень повернулся лицом и направился к столу девушки.
Турусов встал, дошёл до двери и посмотрел на девушку, но она была полностью занята разговором с хозяином пушистой любимицы.
Турусов постучал в дверь ветеринара.
– Да-да, входите, – его наконец-то пригласили в кабинет.
За столом сидел моложавый блондин. Даже не скажешь, что ему скоро на пенсию, если судить по тому, что он ухаживал за Агнией Артемьевной Евстратовой. «Хотя, – подумал капитан, – в наше время женщины не так уж редко встречаются с мужчинами, которые значительно моложе их». И лишь внимательно приглядевшись к Пушкарёву, Турусов заметил, что светлые волосы ветеринара сильно пересыпаны сединой. «Быть натуральным блондином совсем не так уж плохо, – промелькнуло в голове, – седина не бросается в глаза. Не то что на моих каштановых – один волосок, и тот сразу станет заметным».
– Вы ко мне? – спросил мужчина. – По делу? Сашенька сказала…
Турусов вспомнил, что на бейджике девушки было указано имя Александра, и кивнул.
Не дожидаясь приглашения, капитан пододвинул к столу доктора свободный стул, сел на него и развернул удостоверение.
– Я не совсем понимаю, зачем я мог понадобиться вашему ведомству? – растерянно спросил ветеринар.
– Вы знакомы с Агнией Артемьевной Евстратовой? – задал вопрос Турусов.
Пушкарёв сразу же вскинул на капитана встревоженный взгляд.
– Агния? Что с Агнией? – спросил он.
– Вы давно видели её?
– Прошёл год, два месяца и семнадцать дней. Она что, пропала?
«Как точно он помнит», – подумал капитан и проговорил вслух:
– Надо ли понимать это так, что с тех пор вы не виделись даже случайно?
– Да, это именно так. В большом городе столкнуться нос к носу, даже если живёшь в одном районе, трудно, но я к тому же избегал посещать места, где мы часто бывали с Агнией вместе, где она любила, по её словам, бывать с подругой или одна.
– Зачем же понадобилась такая предосторожность?
– После нашего расставания мне было бы очень больно видеть Агнию. Но почему вы меня об этом расспрашиваете? С Агнией что-то случилось?
– Можно сказать и так, – подтвердил опасения Пушкарёва капитан. – Она находится в больнице.
– В больнице? Но она никогда не жаловалась на здоровье.
– Даже учитывая её возраст?
– На что вы намекаете? – рассердился Константин Ермолаевич.
– Только на то, что Агния Артемьевна не так юна, как вы это себе представляете.
– Я прекрасно знаю, сколько Агнии лет, – отрезал Пушкарёв, – она никогда не скрывала от меня своего возраста. – Так что же произошло с Агнией? – требовательно спросил он.
– Убит жених Агнии Артемьевны.
– Как то есть убит? – недоумённо переспросил мужчина.
– Его зарезали в собственной квартире.
– О господи! – вырвалось у Пушкарёва. – Бедная Агния.
«Он просто зациклен на Евстратовой», – подумал про себя капитан и проговорил:
– Я думаю, что уместнее было бы пожалеть Крупенникова. Всё-таки он мёртв, а ваша знакомая жива.
– Вот именно, – нетерпеливо проговорил Пушкарёв, – он мёртв, и ему моё сочувствие совершенно ни к чему, а Агния жива, и, значит, она страдает.
– Можно сказать и так, – согласился капитан. – Я бы хотел узнать у вас, где вы были с вечера. – Он назвал приблизительное время убийства Крупенникова.
Турусов ожидал услышать в ответ, что Пушкарёв был дома один и никакого алиби у него, следовательно, нет. Но неожиданно для капитана Константин Ермолаевич смутился и пролепетал:
– Меня не было дома.
– Вот как?
«Неужто он при всей своей влюблённости в Евстратову не утерпел и завёл любовницу?»
– Меня и в городе не было, – продолжил ветеринар.
– Интересно…
– Ничего интересного! – неожиданно рассердился Пушкарёв. – Да, я злоупотребил своим должностным положением!