— Значит, он узнал о разговоре родителей мальчика с Люциусом?
— Скорее всего, да.
— Тогда надо предупредить Малфоя. Мы сможем предоставить ему убежище?
— Да. Я уже разговаривал с ними и пригласил погостить их в нашем доме, пока мы не найдем Темного Лорда в теле этого ребенка и того, кто ему помогает. Сейчас это самое надежное убежище для всех, кто входит не только в нашу группу, но и в Орден Феникса. Дамблдора надо известить о наших поисках. Другого выхода нет. Пропал ученик, его родители убиты, а это уже напрямую касается директора, и скрыть факт исчезновения ребенка с территории Хогвартса не удастся.
— Мы ведь не можем рассказать директору обо всем.
— Придется раскрыть кое-какие моменты расследования. Грюм лично доложит о своем открытии директору, не ввязывая сюда детей. О крестражах Люциус рассказал на собрании Ордена, так что большой беды не будет, если Малфой придет к Дамблдору и расскажет о своем сегодняшнем разговоре с Венпрайтами и их выводами относительно маленького Ричарда. Жаль, что мы до сих пор не знаем, где найти Нагайну. Помощь этих волшебников была бы нам как нельзя кстати.
— Хорошо. Я понял тебя, Блэк. Сейчас же иду в гостиную Слизерина и проведу небольшое расследование по поводу исчезновения Ричарда Венпрайта, — зеркало закрылось, и Северус повернулся к Кэтрин. — Прости, Кэтти. Романтический вечер не удался.
— В другой раз, Сев, — мягко улыбнулась девушка, подошла к нему и поцеловала. — Главное сейчас разобраться с Темным Лордом, а уж потом проводить подобные вечера и все остальное.
Он лишь кивнул в ответ и тут же вышел из комнаты, отправившись к своим студентам для выяснения обстоятельств пропажи мальчишки, в теле которого поселился его бывший господин.
— Ты идиот! Ты зачем убил родителей этого молокососа? — расхаживая по комнате, орал Волдеморт на своего помощника. — Я тебя просил всего лишь узнать, с кем они в последнее время разговаривали! Теперь весь план коту под хвост!
— Мой Господин, у меня не было другого выхода. Их освободили от «Обливейта» тем самым заклятием, которым вы не смогли воспользоваться с родителями этой грязнокровки. Они же сильные противники, я не смог бы с ними справиться без Авады!
— Если бы я не был в теле этого противного мальчишки, Керстак, я бы на тебя самого сейчас Аваду набросил. Мне сейчас надо вновь скрываться! До сегодняшнего дня у них были всего лишь предположения, а сейчас они точно знают, что я нахожусь в теле этого ребенка!
— Мой господин…
— Молчать! — Волдеморт вскинул палочку и, призвав к себе все свои силы, наслал на нерадивого слугу «Круцио». Гнев застилал глаза, и он уже почти не осознавал, что делает. Главное было причинить боль, доставить муки, удовлетворить свое безумное садистское желание, и Керстак упал на пол, а сам Темный Лорд, потратив все свои силы на это темное заклятие, почти сразу упал в глубокий обморок. Действие Круцио сразу закончилось, и слуга, глядя на неподвижное тело своего Господина, испытывал огромное желание ударить в него Авадой и вновь отправить его в ту оболочку, которая хранится в Албании в темномагическом артефакте в хорошо спрятанной пещере.
Ему не пришлась по душе служба Волдеморту после возвращения того из мира мертвых. Когда ему удалось в Албании подчинить себе тело Квирелла, самому Керстаку сильно доставалось во время их встреч. Ни одна из них не обходилась без Круцио. Доставлять удовольствие подобная пытка могла только сумасшедшим вроде Беллы.
Глядя на детское тело, валявшееся перед ним в отключке, он минут пять обдумывал свое нынешнее и будущее положение возле этого монстра. Не было никаких сомнений в том, что разделив свою душу на шесть частей, Темный Лорд потерял право называться человеком. Пусть и обладающим магическим даром. Вздохнув, Керстак достал свою палочку, направил ее на обездвиженное детское тело и произнес всего два слова: «Авада Кедавра».
— Вы вообще что-нибудь о нем знаете? — едва сдерживая злость, спрашивал Снейп у своих студентов, которые впервые в жизни видели своего декана в подобном состоянии. — Хоть кто-нибудь разговаривал с ним? Неужели никто не общался с ним достаточно близко, чтобы знать, куда он мог направиться?
— Нет, профессор Снейп, — вперед вышла староста факультета, мисс Робинс. — Он был нелюдим. Уильямс, что ты молчишь?
Девушка обратилась к одному из первокурсников, которому выпала сомнительная честь жить с Ричардом Венпрайтом.
— Профессор, я за все время обучения перебросился с ним всего лишь парой фраз, — вышел вперед светловолосый парнишка. — Он даже никогда не здоровался по утрам. Все время молчал.