— Ниоба такая же честолюбивая, как и ее отец. Она мечтает сидеть рядом с женами пэров на церемонии открытия парламента, и если бы в этот момент ей подвернулся какой-нибудь герцог или граф, то маркиз был бы тут же отправлен в отставку, как она отправила вас!
— Я уже предупредил вас, что не намерен выслушивать подобные утверждения! — сухо заявил виконт.
— Рано или поздно вы все равно убедитесь сами, что я была права.
Виконт уже намеревался ответить ей каким-нибудь язвительным замечанием, но затем решил, что это будет ниже его достоинства.
— Ну и куда же вы теперь направляетесь? — вместо этого поинтересовался он, вновь берясь за вожжи.
— В любое место, куда вы можете меня отвезти, — легкомысленно сказала девушка.
— У вас хотя бы есть деньги?
— Только две гинеи. Мне стыдно признаться, но я украла их из дядиного секретера. — По ее тону, однако, нельзя было заключить, что она испытывает угрызения совести.
Виконт снова опустил вожжи. Его изумление подобным легкомыслием было настолько велико, что он заговорил с девушкой покровительственным тоном, словно с ребенком:
— И ты говоришь вполне серьезно, что собираешься жить самостоятельно, не имея ничего за душой, кроме двух гиней? Да ты просто умрешь с голоду!
Наступила тишина. Через некоторое время Джемма произнесла уже совсем другим тоном:
— Больше мне ничего не остается. Я устала терпеть побои, щипки, тычки и пощечины, я уже просто отчаялась… я ощущаю себя такой жалкой… такой несчастной…
Голос ее задрожал и оборвался, и виконт, которому стало жаль девушку, поинтересовался:
— Неужели у тебя не найдется других родственников, к которым я мог бы тебя отвезти?
— Они все слишком боятся дяди Эйлмера и просто отправят меня обратно к нему.
— Но я и сам сделаю то же самое. При мысли о том, что ему придется вернуться, он невольно нахмурился, но тут же сказал себе, что другого выхода у него нет. В то же мгновение, вновь вспомнив про коварство Ниобы, виконт рассердился еще больше:
— Черт побери! Как ты некстати объявилась в моем фаэтоне! Мне вовсе не с руки возвращаться. Больше всего я хочу сейчас показать твоей расчетливой и вероломной кузине, что вполне обойдусь и без нее!
Внезапно какая-то мысль пришла ему в голову, и он презрительно и горько засмеялся.
— Я уже сказал ей, что намерен сделать в ближайшие часы, и будь я проклят, если я и в самом деле этого не сделаю!
— Что же вы ей сказали? — с робким любопытством поинтересовалась Джемма.
Виконт зло сощурился и пояснил со злорадством:
— Я сказал ей, что скорее женюсь на первой же женщине, которую встречу, чем дам всем повод для сплетен и пересудов о том, что она меня оскорбила своим отказом.
Его слова срывались с уст, словно проклятья. Невидящим взором он смотрел вперед, не замечая ни красоты сельского пейзажа, ни ярких красок летнего дня. Перед его глазами в эти минуты стояло побледневшее лицо Ниобы, которая выслушивала его яростный монолог. Решимость в ее голубых глазах ясно говорила виконту, что она не отступит от своих слов.
Как бы ему хотелось сейчас схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть. Пусть бы убедилась, что мужчины тоже могут быть не менее беспощадны, чем женщины.
И тут рядом с ним раздался нерешительный голос:
— Если вы сказали это всерьез… то я и есть первая женщина, которую вы встретили.
Виконт повернул голову и с недоумением уставился на девушку.
— Господи, да ведь ты права! — прошептал он. — Впрочем, так получится даже лучше, если я женюсь на представительнице семейства Баррингтонов.
Слова прозвучали чуть слышно, виконт произнес их, почти не разжимая губ и не глядя на Джемму и тут же услышал ее ответ:
— Ничто в мире не вызовет у Ниобы большей досады… да она просто лопнет от злости… если я выйду замуж раньше, чем она, — да к тому же за вас!
Виконт издал короткий смешок, прозвучавший достаточно жутковато.
— Да тут, очень кстати, неподалеку находится какая-то церквушка.
Он подхлестнул лошадей, весь захваченный мыслями о том, что подобная месть будет самой действенной из всех возможных. Он тоже заставит страдать и грызть локти с досады оскорбившую его коварную возлюбленную.
Будучи уже много лет завзятым холостяком, он не сомневался, что известие о его женитьбе вызовет настоящую сенсацию в клубах Сент-Джеймса.
Его настойчивые и пылкие ухаживания за Ниобой Баррингтон стали, несомненно, основанием для множества пари, заключавшихся в Уайт-клубе, и объявление о женитьбе на ее кузине будет воспринято с немалой долей иронии.
Виконт уже достаточно хорошо изучил характер Ниобы, чтобы сознавать, что она всегда стремилась находиться в центре внимания и играть в любой жизненной драме роль главной героини.
Некоторой частью своего сознания, не замутненного нежными взорами коварной прелестницы и еще сохранившей способность критически мыслить, виконт уже тогда понимал, что Ниоба специально превращала в драматическое действо каждый миг его ухаживаний. Возможно, она это делала для того только, чтобы последний этап — объявление о ее помолвке с маркизом — стал бы сенсацией всего светского сезона.
И теперь известие о том, что она поймала в свои сети более крупную рыбу — маркиза, будет лишено блеска и сенсационности в глазах света, если виконт женится раньше, чем она. Именно свадьба виконта, а не красавицы Ниобы станет главной новостью сезона.
Когда виконт остановил фаэтон у ворот маленькой церкви, сложенной из серого камня, на его губах играла жесткая, торжествующая усмешка.
— Это будет как раз то, что требуется, — пробормотал он сквозь зубы.
Поискав взглядом слуг, которые подержали бы лошадей под уздцы, и не найдя никого, он подозвал к себе пару мальчишек, с восторгом взиравших на фаэтон в нескольких метрах от церковных ворот. И тут тоненький голосок произнес:
— Вы и в самом деле собираетесь… жениться на мне, милорд?
— Я полагаю, что для тебя это будет в любом случае лучше, чем бродить одной, без гроша в кармане по улицам Лондона?
— Да… да… разумеется… и я очень вам… признательна.
— Для этого у тебя нет никаких причин, — мрачно ответил виконт. — Я делаю это исключительно для того, чтобы проучить твою коварную кузину, и надеюсь, что урок этот окажется для нее достаточно болезненным.
— Можете в этом не сомневаться, милорд! — поддержала его Джемма.
Виконт спрыгнул на землю, велел одному из мальчишек подержать лошадей и осведомился у него, где в это время может находиться викарий.
— В церкви, сэр. Крестит ребенка, — почтительно доложил тот, с восторгом глядя на элегантного, одетого с иголочки джентльмена.
Виконт вошел в церковные ворота, даже не задержавшись, чтобы помочь девушке сойти с фаэтона.
Она легко справилась с этим сама и последовала за ним, надевая свой капор на растрепавшиеся волосы и завязывая под подбородком ленты.
У входа в церковь она отступила в сторону, давая пройти женщине с ребенком на руках и нескольким мужчинам.
Пока они неторопливо шли мимо нее, она заглянула внутрь и увидела, как виконт беседует с пожилым мужчиной, облаченным в стихарь.
Занервничав, она попыталась расправить помятое платье и увидела, что виконт показывает викарию какой-то листок бумаги.
Священник отправился к алтарю, а виконт жестом подозвал к себе Джемму.
— Я тут объяснил святому отцу, что в написание твоего имени вкралась ошибка — случайно была опущена его вторая половина, — произнес он бесстрастным тоном, в котором чуткое ухо девушки уловило явственные следы раздражения, — и что тебя на самом деле зовут Джемма Ниоба.
Джемма послушно кивнула, но на мгновение, казалось, утратила дар речи и еще больше побледнела. Лишь огромные темные глаза испуганно смотрели ему вслед.
Впрочем, виконт больше не взглянул на нее, даже не предложил ей руку, когда направился к алтарю. Увидев, что викарий уже ждет их, Джемма поспешно последовала за ним и встала рядом.