Несмотря на толпу, народ их плавно огибал, со страхом глядя на огромного страшного зверя, который еще и порыкивал, расчищая им дорогу. Не все знали даже его название, при этом мысли у всех были похожи: «Сохраните боги от зубов этой зверюги».
Вскоре они вышли на нужную дорогу, по которой со скрипом ехали груженные телеги, медленным шагом ехали всадники на своих лошадях и дорожные кареты — из чего можно было сделать вывод, что это дорога ведет к воротам города. Кэйра немного волновалась, хоть бы из-за вчерашних событий не устроили обещанную облаву и с ее «счастьем» не прицепились к ней. Это не мешало ей рассматривать грязный город, в котором каменные дома стояли вперемешку с деревянными. Замызганные витрины и окна не скрашивали ее впечатления об этом городе. Понятно, что это не центральный район, а можно сказать окраина, но это тоже большой минус для столицы.
Сколько они шли, она не знала, ей казалось вечность. Она начала уже уставать. Помимо длительной ходьбы нужно было еще смотреть под ноги, чтобы не наступить в вонючую лужу или в кучу грязи. Неожиданно они уперлись в медленно движущую очередь, что было странно, обычно такие очереди с обратной стороны ворот.
— Что там, Гадюша? — мысленно спросила она.
— Проверяют у всех ауру, ищут Калиса, глупцы он уже давно порталом ушел, — фыркнул в ее голове Гадюша.
— Или создают видимость поисков, чтобы было в случае чего перед дэйсанами оправдаться, мол мы ловили этого гада некроманта, нарушителя закона, использовавшего запретную магию против вашего сородича, — ответила она ему.
Она только убедилась в своей догадке, когда увидела дежурных магов при исполнении, которые с пофигическим отношением подносили прозрачный шар к проходящим. Прекрасно зная, что черный маг такого уровня уже давно использовал портал. Но ее осматривали долго и внимательно, несмотря на то, что Гадюша закрыл ее магию, в частности, ее рассматривали из-за любопытства с большим подозрением из-за ее твиго. При этом задавая вопросы: когда прибыла она в столицу? У кого жила? Чем занималась?
Она чувствовала, как ее пытаются прочесть ментально. Мысленно она воздвигла бетонную стену вокруг своего разума. В этот момент спрашивающий маг замер на минуту, его взгляд стал бессмысленным и он произнес монотонным голосом.
— Можете проходить, Ваша милость!
— Вот так-то лучше, — произнес в ее голове Гадюша, за что получил похвалу и благодарность за свое вмешательство, потому что ее нервы уже были на пределе.
Странное дело, а точнее, ее психология, несмотря на свою магическую сущность с огромными возможностями, можно сказать могуществом, она чувствовала себя беспомощной и при опасной ситуации просто терялась, забывая напрочь о своей магии, ведь она сама могла воздействовать на этого мага. А в итоге ее хватило только поставить ментальный щит, и то это была машинальная защитная реакция. Какая-то неправильная она попаданка с грустью отметила она, выходя из ворот города. Они прошли достаточно далеко от ворот, когда уставшая Кэйра остановилась. Миха тут же подставил ей свою спину, присев на лапы, не забыв сочувствующе лизнуть ее в лицо. Как только она влезла на спину своего друга и закрепила себя магическими жгутами, твиго тут же сорвался с места. Он сам устал плестись мелким шагом, а, выйдя за пределы города, ему хотелось ощутить свободу бега. Несмотря на быстрый бег Михи, Кэйра умудрилась заснуть, ночь была бурной и волнительной.
Кэйра резко проснулась от того, что не почувствовала мерный бег Михи.
— Что случилось? — сонно спросила она, оглядываясь по сторонам. Они остановились на поляне в окружении леса с необычной растительностью.
— Мы уже достаточно далеко от города, тебе нужно поесть и Михи отдохнуть, — пояснил появившийся Гадюша.
Кэйра сняла жгуты и с трудом сползла со спины Михи. Тело затекло и неприятно покалывало. Миха шустро развернулся, скинув сумки и лизнув ее, скрылся в зеленых зарослях.
— Посмотрим, что нам завернули собой из еды, — влезла в сумку Кэйра, извлекая оттуда копченое мясо, оглянулась, куда бы это положить. От аппетитного запаха мяса в животе заурчало, голод не тетка, она сутки уже не ела.
Гадюша подсуетился, и перед ней возникло ее одеяло, на него она и умастилась, выкладывая съестные припасы на полотенце. Она ловко соорудила бутерброды с сыром и мясом и с жадностью принялась за еду. Хорошо еще Гадюше не требовалась обычная еда. А Миха сам о себе позаботился, отловив какую-то крупную живность, он вернулся с ней на их поляну. Чуть в сторонке от нее захрумкал, поедая ее с костями.