Майклсон жадно изучает ее тело — нежную бледную кожу, мерцающую от всполохов огня, изящные плечи, налитые груди, крутой изгиб бедер, и Глория шумно выдыхает, когда его взгляд опускается ниже, касаясь гладкого низа ее живота.
— А ты не хочешь раздеться? — шепчет она, облизывая губы.
— А вот на это у нас точно нет времени, — отзывается Элайджа, и толкает ее к постели, заставляя опуститься на спину.
Белокурые волосы рассыпаются красивыми волнами, и Глория выгибает спину, шире разводя бедра, когда Майклсон опускается на нее, так и оставшись в костюме. От этого контраста ее возбуждение лишь возрастает, и когда плотная ткань его брюк касается повлажневшей промежности, Глория до боли прикусывает губу, чтобы сдержать стон.
— Ну же, — задыхаясь, шепчет она, шире расставляя ноги, — Элайджа, прошу…
Но Майклсон словно ее не слышит. Он покрывает поцелуями девичью шею, медленно спускаясь ниже, к ключицам, пока Глория мечется под ним, изнемогая от желания, которое только усиливается от каждого соприкосновения его костюма с ее нежной кожей. Элайджа намеренно медлит, наслаждаясь ее томлением, и блондинка не выдерживает — она тянет его ладонь к низу своего живота, словно показывая, чего хочет, и Майклсон едва сдерживает рык, когда его пальцы касаются влажных лепестков ее плоти.
— Я так хочу тебя, — стонет Глория подаваясь навстречу, и Элайджа мягко разводит нежные складки кожи, касаясь ее клитора.
Блондинка прикрывает глаза, отчаянно борясь с криком, который готов сорваться с ее губ, пока Майклсон продолжает свою откровенную пытку, дразня ее ритмичными поглаживаниями, которые от чередует с покусыванием набухших от возбуждения сосков. Глория дрожит, выгибается всем телом, и почти готова кончить, когда он неожиданно останавливается.
— Думаю, нам пора, — произносит он спокойным тоном, сопровождая свои слова дьявольской улыбкой, от которой Глория мгновенно приходит в ярость.
— Кажется, мы договаривались с тобой по поводу игр, — тянет она, не сводя с него обжигающего взгляда.
— Мы в доме твоих родителей, — склоняет голову Элайджа, приподнимаясь на локтях, и не отводя о раскрасневшейся от возбуждения девушки почерневших глаз. Его тон все еще остается спокойным, но пальцы вновь приходят в движение, и Глория глотает ртом воздух, когда два из них оказываются в ней, медленно толкаясь в пылающее лоно.
— Я убью тебя, если ты немедленно меня не трахнешь, Майклсон, — шипит блондинка, и ее руки устремляются к ширинке мужских брюк, расстегнув которую она сжимает в ладони каменный член.
— Хочешь, чтобы я был сверху? — уточняет Элайджа, продолжая провокацию, на что Глория только щурит глаза, и резким движением переворачивает его на спину, мгновенно оседлав мужские бедра.
— Сверху буду я, — говорит она, облизывая пересохшие губки, и медленно опускается на его член, направляя его ладонью.
Майклсон стискивает зубы, не отрывая глаз от картины единения их тел, и резко подается вперед, заполняя тесное лоно до конца, а Глория сильнее разводит бедра, позволяя ему войти как можно глубже. Элайджа опускает ладони на ее груди, и блондинка начинает двигаться, резко насаживаясь на его член. Ее темп возрастает с каждой секундой, и Майклсон вторит движениям возлюбленной, не забывая покручивать напряженные соски. От этой грубоватой ласки Глорию совсем ведет, и она сама не понимает, как наслаждение обрушивается на нее лавиной, заставляя остановиться. Видя это, Элайджа перехватывает инициативу, и, перевернув ее на спину, пошире разводит бедра, продолжая вбиваться в дрожащую это экстаза блондинку, пока сам не достигает своего пика, следуя за возлюбленной.
Несколько минут они просто лежат, пытаясь выровнять дыхание, прежде чем в спальне воцаряется тишина, и Глория, перевернувшись на бок, с интересом смотрит на Элайджу, который судорожно пытается привести в порядок свою одежду, что получается у него с большим трудом.
— Глория, нам нужно идти, — говорит он, наконец, расправив складки на пиджаке, и блондинка только закатывает глаза, лениво потягиваясь.
— А в чем же мне идти? — невинно интересуется она, — не напомнишь где мои трусики? Или может обойтись без них?
От ее слов Майклсон замирает, и медленно повернувшись в сторону Глории, проходится по ее телу обжигающим взглядом, словно представляя эту картину, отчего на губах у блондинки начинает играть довольная улыбка.
— А мне казалось, мы все обсудили насчет игр? — щурит почерневшие от желания глаза Элайджа, на что Глория невинно отвечает:
— Думаю, у нас как раз осталось время на еще одну партию.
В столовой они оказываются в аккурат к десерту.
Комментарий к Часть 22
Всех с наступившим Новым годом и Рождеством!)
========== Часть 23 ==========
Ребекка, нахмурившись, отложила в сторону телефон, на котором в очередной раз высветилось имя ее бывшего воздыхателя. Принимать вызов и начинать разговор с мужчиной, отношения с которым закончились громким скандалом, блондинке не хотелось, но Марсель Жерар был настойчив. На пятом звонке Ребекка сдалась.
— Слушаю, — вместо приветствия раздраженного проговорила она, поджимая губы.
— Рад слышать тебя, любовь моя, — сладко попел ей в ответ Марсель, которого нисколько не смутил ее раздраженный тон, — как смотришь на то, чтобы нам сегодня встретиться и пропустить по бокальчику?
— Не думаю, что это хорошая идея, — скривилась в ответ блондинка, качая головой, — если это все, то…
— Не спеши бросать трубку, дорогая, — не позволил ей договорить Жерар и его голос уже был полон холода, — это в твоих же интересах. Я кое-что узнал, и думаю, тебе это вряд ли понравится. Кое-что, касающееся вашего прошлого.
В словах Марселя сквозило явное самодовольство, и Ребекка на миг застыла, чувствуя, как ее накрывает волна паники. Все, что касалось прошлого, не могло сулить ничего хорошего. Вот только было ли это то, что страшило ее сильнее всего? Или бывший любовник, до сих пор помнивший обиду, лишь блефовал, зная о их семье больше других?
— Чего ты хочешь? — процедила она, борясь с дрожью в голосе, — ты и сам давно наше прошлое. И если бы не твой отец, мои братья и вовсе стерли бы тебя в порошок. Уверен, что хочешь вновь испытать судьбу?
— О моем отце ты вспомнила весьма кстати, — с насмешкой отозвался Марсель, нисколько не теряя самообладания, — как раз о нем я и хотел поговорить. Так что скажешь? Не откажешься пропустить стаканчик со старым другом?
— Говори где и когда, — выдохнула Ребекка, совершенно сбитая с толку.
— В нашем баре, в девять, — ответил Жерар и в ухо блондинки полились короткие губки.
Отложив в сторону телефон, Ребекка прикрыла глаза, стараясь успокоиться, но воспоминания, что одно за другим вспыхивали в ее памяти, лишь сильнее взволновали девушку, которой меньше всего хотелось погружаться в прошлое, в котором как ей казалось, остались ее отношения с Марселем.
Иногда прошлое умело возвращаться.
Их роман начался, когда Ребекке только исполнилось двадцать. Марсель ухаживал за ней трепетно и нежно, зная о том, что девушка рано лишилась родителей из первых уст.
Его отец долгое время был правой рукой Майкла Майклсона, и знал все тонкости их бизнеса, как и характер шефа. У Майкла был взрывной характер, он был жестким и жадным, не терпящим компромиссов. Старший Жерар много знал не только о методах Майкла вести дела, но и о его личной жизни. Он искренне не понимал, что держит рядом с ним Эстер, на которую тот периодически он поднимал руку.
После трагедии в доме Майклсонов он принял детей Майкла и Эстер своем доме.
Смерть Майкла для многих компаньонов стала радостной новостью. Справится с молодым наследником, и заполучить компанию было бы легким делом. Но мистер Жерар этого не допустил. Он кропотливо обучал Элайджу — единственного совершеннолетнего наследника — всем тонкостям бизнеса, восхищаясь молодым парнем, который дни и ночи проводил в офисе, при этом заочно обучался в колледже.
При этом Ребекка, Клаус и Кол продолжали жить в доме Жераров, и как не старались те найти с ними общий язык, Майклсоны были замкнуты и держались исключительно вместе. Холодность и отстраненность Элайджи можно было списать на неожиданно свалившуюся ответственность, но поведение Ребекки и Клауса было очень подозрительным. Случайно услышанные обрывки разговоров, шушуканья ночами и многое другое складывались в очень пугающую картину, но рыться в чужом прошлом, подтверждая свои догадки, мистер Жерар не хотел, как и давить на лишившихся родителей подростков. Лишь его сын, Марсель, казалось, нашел с ними общий язык. И особое внимание от него доставалось Ребекке.