С каждым присутствием Колина Моррисон хотела вернуть их прежние отношения. Вновь стать друзьями. Ей не хватало его, но держала на расстоянии. По ночам она плакала, а утром просыпалась с головной болью. Родители просили подумать над тем, чтобы простить Колина и дать ему еще один шанс.
Колин посмотрел на дочь, которая успела заснуть. Осторожно переложил её в переноску, накрыл одеялом, а сам встал с дивана. Он подошёл к Дженни ближе, но остановился не решаясь сделать последний шаг. Её растрепанные волосы были раскиданы по спине.
— Они хотят с тобой познакомиться, — сказал Колин.
— Не думаю, что это хорошая идея, — произнесла Дженни. — Я же скрыла от тебя беременность… Пусть остаётся как есть. Тем более у тебя есть кого с ними знакомить.
— Джен, я… — начал Колин, пытаясь подобрать нужные слова. — Когда тебя выписывают?
Дурак. Идиот. Колин не понимал почему его язык вечно подводит. Он же хотел сказать совершенно другое, но уже было поздно. Конечно, он еще не расстался с Евой, даже не говорил с ней. Она так и не отвечала на звонки, лишь написала, что у неё умер отец. Колин решил пока не трогать её, зная, что Еве сейчас не до этого. Смерть родителей — это ужасно. Но всё же он не мог тянуть бесконечно с разговором.
— Я написала расписку, так что завтра я вернусь домой, — ответила Дженнифер. — Привезешь Кэйтлин ко мне?
— Да, конечно, — сказал Колин. — Я могу тебя встретить. — Он посмотрел, как Дженнифер еще с трудом перемещается. — Ты уверена, что в порядке? Может тебе еще полежать в больнице?
— Да, я в порядке, — голос Джен дрогнул, а в её глазах Колин увидел боль.
О’Донохью переживал за здоровье Моррисон. Врачи говорили, что она сильно пострадала, так как удар пришёлся еще и на спину. Они считали чудом то, что Джен вообще пришла в себя после комы. Рождение Кэйтлин стало для них всеобщей загадкой. Малышка оказалась очень сильной, при таких-то травмах матери. После того, как стало ясно, что Дженнифер может и не выйти из комы, врачам пришлось принять самое тяжёлое решение. Нужно было как-то сообщить родственникам о смерти Моррисон и сделать это без вмешательства прессы. Прежде всего она была пациенткой, а уже потом знаменитой актрисой.
— Я беспокоюсь за тебя, — сказал Колин. — Помни, Кэйтлин нельзя поднимать.
— Я сама разберусь, кого и когда мне поднимать, — Дженни посмотрела на малышку. — Завтра я заберу Кэйтлин. Привезешь её вещи?
— Хорошо, — ответил Колин.
Вернулся домой он в расстроенных чувствах. Отец сидел в гостиной, смотрел футбол, мама вязала очередную шапочку для внучки. Колин положил дочь в кроватку, а сам вышел на веранду, чтобы подышать свежем воздухом. Он не хотел отдавать дочь, потому что привык к детскому плачу.
— Колин, у тебя всё в порядке? — спросил Кон, выйдя к сыну на веранду.
— Джен хочет забрать Кэйтлин, — ответил О’Донохью.
— Куда? Она же ещё не окрепла, — Кон находился в замешательстве.
— Да, но она выписывается под расписку. Я не знаю, что делать.
Колин не знал с кем еще поговорить, кроме как с отцом. Он должен был что-то придумать, ну или дать совет. Так не может продолжаться. Он не хотел войны из-за дочери, потому что любил Дженнифер. Колин отказался от предложений в проектах, потому что хотел наладить отношения с Джен. Он готов был завершить карьеру актёра ради своей семьи.
— Не позволяй ей отобрать дочь, — сказал Кон. — Будь настойчивым.
План отца Колину не понравился. Кон предложил сыну, забрать дочь с собой в Ирландию. Колин знал, как Джен мечтала о детях, как смотрела на детишек, а на глазах выступали слёзы. Он не мог так поступить с любимой женщиной, хоть она об этом не знает.
— Нет, пап, так не правильно, — сказал Колин.
О’Донохью вернулся к дочери, которая проснулась. Он взял на руки и поморщился, почувствовав неприятный запах. Но это его не остановило. Напевая мелодию, чтобы дочка не ворочалась, Колин сменил подгузники Кэйтлин, а затем положил её на широкую кровать. Она распахнула свои глаза. Колин заметил одну деталь. Когда Кэйтлин смеялась, глаза становились зелёными, а когда что-то не нравилось приобретали голубой оттенок. Несмотря на то, что все говорили, что дочь похожа на него, ему казалось, что Кэйтлин — копия Дженнифер. Еще не понятно какого цвета были её волосы, потому что они только начинали расти. Колин уже представлял, какой красавицей вырастет дочь, и он всегда будет рядом.
Колин проснулся от внезапного плача. Но рядом Кэйтлин не было. Видимо, он не заметил, как уснул, а мама зашла в спальню и забрала дочь. Спустившись на кухню, Колин увидел, как мать старается успокоить внучку. Она подняла взгляд на сына, сообщая ему, что у Кэйтлин колики. Мэри тут же велела ему налить теплую ванну, и Колин незамедлительно выполнил просьбу матери.
— Это не опасно? — спросил Колин, опуская дочь.
— Ну конечно, нет, — улыбнулась Мэри. — Это у всех бывает. Твой отец тоже испугался, когда у Аллена были колики.
— Ничего я не испугался, — крикнул Кон, стоявший в проеме ванны.
— Ну да конечно, — Мэри усмехнулась и посмотрела на внучку. — Твой дедушка никогда не признается, что первое время боялся брать на руки твоего дядю Аллена.
Колин осторожно опустил дочь в теплую ванну. Он улыбнулся, смотря на неё, но волновался тому, что до сих пор плакала. Нежными движениями он гладил живот по часовой стрелке, и малышка стала успокаиваться.
— Во сколько ты забираешь Джен? — спросила Мэри.
— В двенадцать, — ответил Колин.
Хотя он пообещал приехать пораньше, чтобы помочь с вещами. Все-таки он беспокоился, как она справиться. Дженнифер слишком упрямая, чтобы принимать чью-то помощь, тем более его.
Одев свою дочь в розовый комбинезон, Колин положил её в детское кресло. Он приехал в больницу, Дженнифер уже была готова. Забрав у неё чемодан с вещами, он положил его в багажник.
Дженнифер думала, что справится и без помощи, дойдя до машины. Но уже у выхода она поняла, что ноги её не слушаются. Схватившись за поручни Дженнифер, едва устояла. Она отмахнулась от Колина, когда он подбежал к ней.
— Джен, пожалуйста, не спорь со мной, — сказал Колин.
Поняв, что он не отстанет, схватилась за его плечи и впервые за всё время оказалась в его объятиях. Ей тут же стало тепло, тело покрылось мурашкми, а внизу живота затрепетали бабочки. Он поднял её на руки, и Джен уткнулась в его шею. Резкий запах одеколона ударил ей в нос.
— Спасибо, — сказала Дженнифер, когда Колин посадил её в машину. Она посмотрела на малышку. — Как вела себя Кэйтлин?
— У неё начались колики, — ответил Колин и, видя лицо Джен, перебил её.
— Но не волнуйся, мама показала, что нужно делать.
Джен хотела было что-то, но передумала. Как бы она его не хотела видеть, сердце трепетало рядом с ним. Возможно он и правда оставил записку в то утро. Но тогда где она? Не могла же вот так просто исчезнуть. И почему тогда Колин не взял телефон у коллег, чтобы написать хотя бы сообщение.
— Отнеси, пожалуйста, Кэти в комнату. Первая дверь на втором этаже справа, — Джен дала ему ключи от дома.
— Тебе помочь? — спросил Колин.
— Если можно, — ответила Дженнифер, заглянула ему в глаза.
Колин быстро отнёс Кэйтлин, которая даже не проснулась, в свою комнату. О’Донохью улыбнулся, когда увидел медведей, зайцев на полках. Дженнифер устроила ей детскую для настоящей принцессы. Кроватка была по середине, словно это так задумано. Джен всегда умела выбирать интерьер и для дочери сделала всё самое лучшее.
— Как же я рада, что наконец дома, — сказала Дженнифер, сев в коридоре на пуфик.
— Давай, я тебе сделаю кофе и бутерброды, — предложил Колин.
— Да, там наверное всё протухло, — сказала Дженнифер.
— Ошибаешься, — Колин улыбнулся. — Вчера заезжал твой кузен, он привёз продуктов. — Джен не отводила с него глаз. — Так что с голода не умрёшь.