Дин взял меня за плечи, развернул спиной к двери и припер меня к ней. Упер свои руки по бокам от меня. То, что я без одежды, отвлекало его.
Он перевел дыхание и наконец-то посмотрел мне в глаза.
— Я. ПОЙДУ. С. ТОБОЙ.
Бо-оже, как же я хочу его поцеловать…
Я помотала головой.
— Нет, Дин.
Дин зарычал. Меня бросило в дрожь. Я напряглась, стараясь не сорваться. Вдруг Дин осторожно дотронулся до моего обнаженного плеча. Медленно провел пальцами по ключице, тяжело дыша. Осторожно склонил голову к моей шее. Горячее дыхание обожгло мою кожу. Мягко коснулся губами напряженной вены.
— Моя хорошая… Не ходи…
Я сглотнула.
— Не могу, Дин.
Винчестер вздохнул и опустил голову. Убрал руку, и я выскользнула из-под его тела.
— Хорошо. Если что — звони.
— Обязательно.
Дин вышел из моей комнаты. Я перевела дыхание и смахнула слезу. Боже… Мой Винчестер…
Я вздохнула и, натянув платье, вышла из комнаты.
***
Мы приехали в клуб. Сели, Дилан заказал напитки. Мне принесли сок, ему — виски. Сделав глоток, я почувствовала, как мое горло резко обожгло и сжало спазмом. Я начала задыхаться. Дилан усмехнулся и ударил меня в затылок. Я отключилась.
Очнулась я от дикого холода. Еще даже не открыв глаза, я почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Я открыла глаза. Я лежала на полу в сыром подвале. Рядом со мной стоял Дилан и улыбался.
— Очухалась?
И тут же пнул меня в живот.
Я свернулась от боли. Господи…
— Зачем, скажи мне?!
Еще один пинок.
У меня изо рта пошла кровь.
— Что «зачем»…
— Изменяешь мне зачем?!
Он безостановочно пинал меня. В живот, по ногам, по лицу.
— Мне говорили, что каждый раз, как только я уходил, в клуб заявлялся этот сраный Винчестер, вы танцевали и целовались! Ты мне изменяла!
Эти мучения продолжались полчаса, хотя мне казалось, что прошла вечность. Мое лицо опухло, я не чувствовала ног, нестерпимо болел живот.
Дин, родной мой… Почему я тебя не послушала? Почему не осталась с тобой?!
Я плакала, хотя сил уже не было.
Наконец, Дилан остановился. Осмотрел меня. Остался доволен. Швырнул мне телефон.
— Теперь можешь звонить своему Винчестеру. Адрес подвала: улица Мейхон-стрит, дом 47, подвал первый от входа.
И, хлопнув дверью, вышел. Я заревела в голос. Я не могла шевелить левой рукой, я ее не чувствовала. Правой рукой, одним пальцем, набрала Дина.
— Дин…
— Да, мелкая?
В его голосе сразу проявились напряженные нотки.
— Забери… меня…
— Что случилось?!
— Он… он… Дин, мне очень больно…
— Господи, мелкая! Говори адрес!
— Улица Мейхон-стрит, дом 47, подвал первый от входа.
— Подвал?! Сука, я его убью.
И он бросил трубку.
Через 20 минут дверь подвала открылась. Внутрь вбежал Дин. Подбежал ко мне.
— Господи, мелкая моя! Что этот урод…
— Дин… Просто отвези меня домой…
— Сукин сын! Я убью его!
Винчестер осторожно взял меня на руки. Мне было невыносимо больно в каждой клеточке тела. От этой боли я отключилась.
========== Глава 16 ==========
От лица Дина
Как только у меня заорал телефон, я понял, что что-то случилось.
Положив трубку, я схватил куртку, ключи от Импалы и выбежал в гараж. Если этот урод тронул ее хоть пальцем, я лично закопаю его! Мелкая моя…
Я сильно сжал руль Детки, даже костяшки пальцев побелели. Прокрутил наш разговор в голове и тут до меня дошло…
— Мне очень больно…
Эти слова гулом прозвучали у меня в голове. Ей больно… Сука!
Я вдавил педаль в пол.
А вот и нужный дом. Подвал, подвал, где же дверь…
Пробежав до первого помещения, я рывком открыл дверь и вбежал внутрь. Глаза не сразу привыкли к темноте, и я увидел мою мелкую… На полу, в луже собственной крови. Ее желтое платье было уже не желтым, а багровым от крови. Она лежала, свернувшись калачиком и медленно, прерывисто дышала.
— Господи, мелкая моя! Что этот урод…
Я подбежал к ней, упал рядом на колени и наклонился к ее лицу. Это было не лицо, а сплошной синяк с кровоподтеками. Сукин сын!
— Дин… Просто отвези меня домой…
Хорошая моя, конечно отвезу… Я взял ее на руки, стараясь не сделать ей больно.
— Сукин сын! Я убью его!
Я вышел из подвала, положил ее на заднее сидение машины. Она уже отключилась. Я сел за руль и перевел дыхание. Мелкая прерывисто дышала.
— Нужно домой… Домой… Сэмми тебя подлечит…
***
Господи, как же мне больно…
Даже глаза открыть больно.
— Тише, тише, мелкая. Не открывай, не надо.
Дин осторожно погладил меня по голове.
— Дин… Ты приехал…
— Конечно, зайка. Я не мог не приехать.
— А Сэм, где он?
— Сэмми? Сэмми с Лизой чай на кухне пьют. Он тебя подлатал. А я вот с тобой сижу.
Хороший мой… Со мной сидит…
— Что…
— Что этот сукин сын с тобой сделал?
Я кивнула.
— Начнем сверху. Твое лицо. Рассечена бровь, губы — в мясо, рваная рана на щеке. Ну, про глаза даже говорить ничего не буду. Отек на все лицо. Идем дальше. Было вывихнуто плечо, Сэмми вправил. Сломана левая рука. Грудь, живот — сплошной синяк. Кровоподтеки по всему телу. Есть большой риск — могут быть повреждены внутренние органы. Ходить ты не сможешь около недели, пока не сойдут синяки. Ну и, самое главное — платье твое уже не спасти.
Я улыбнулась.
— И что будем делать?
Дин взял меня за руку и поднес ее к своим губам.
— Выздоравливать, разумеется. Ну и, мстить конечно.
Я даже глаза открыла. Пусть все и расплывается, но лицо Дина я видела почти четко. Красные круги вокруг глаз, бледное лицо.
— Мстить?
Дин поцеловал мою руку.
— Мелкая моя, я же сказал, что убью его. Значит — убью.
Дин встал, наклонился и поцеловал меня в лоб.
— А ты отдыхай. Тебе выздоравливать надо.
И ушел. Я закрыла глаза и почувствовала себя такой уставшей, что мгновенно отключилась.
***
Дни моего выздоровления тянулись медленно. Дин все время проводил со мной рядом. Даже спал в моей комнате на раскладушке. Через неделю я начала потихоньку ходить. Дин поддерживал меня под руку, ходил везде со мной. Первые дни он кормил меня с ложки. Мы постоянно смеялись, когда он пытался поить меня.
Когда я попросила Дина принести мне большое зеркало, он скривился.
— Зачем тебе оно?
— На себя хочу посмотреть.
Дин вздохнул, вышел, притащил зеркало, поставил его напротив моей кровати, держа за верхнюю раму.
Я повернулась к зеркалу. Встала. Зеркало отражало меня в полный рост. Дин смотрел на меня, поджав губы.
Я медленно расстегнула халат, и он упал с моих плеч на пол. Оставшись в одном нижнем белье, я посмотрела в зеркало.
Мои глаза не было видно из-за отека на лице. Губы были сплошного багрового цвета, даже не были похожи на губы. Само лицо было смачного фиолетового цвета. На всем теле не было места, которое было бы не синим с оттенком желтого. Загипсованная левая рука болталась на платке, завязанном у меня на шее.
— Господи…
Дин смотрел на меня, и его глаза наполнились слезами.
— Это моя вина. Прости, мелкая…
Дин закрыл глаза, пряча слезы. Отставил зеркало в сторону и сел на мою кровать. Запустил руки в русую шевелюру.
Я накинула халат, села рядом с Винчестером и обняла правой рукой его за плечи.
— Мелкая моя… Это я… Я не поехал с тобой. А должен был! Должен был! Но клянусь…
Он сел на пол передо мной и заглянул мне в глаза.
— Клянусь, мелкая, я убью его. Сначала я его изобью, потом отрежу все, что можно, а потом уже убью. Убью…
Я взъерошила ему волосы.
— Дин, может не надо…
— Надо, мелкая.
— Но он же не убил меня.
— А я его убью. Он избил тебя. Избил мою мелкую. Я ему этого не прощу. Я просто убью его.
— Но… Почему?
Дин заглянул в самую глубину моих глаз.