И тут дверь слетела с петель. В уборную ворвались бессмертные. Керон, увидев Оксану, пошатнулся. И я заметила, как по его щеке катится одинокая мужская слеза. Амсет глянул на меня, и его лицо исказилось от гнева.
— Забирай Оксану и срочно неси её к Агне! Здесь мы сами разберемся, — прокричал Амсет.
Керон бережно взял на руки свою жену и со скоростью света исчез из поля зрения.
Значит, его способность — скорость, — подумала я.
Приспешницы Элигоса заметались по комнате, но выхода не было. Кеб быстрыми и точными движениями взял их за горло. Я повернулась к Амсету и увидела, как к нему со спины подкрадывается мужчина с огромным острым тесаком. Мне показалось, что мой вопль, который я издала от испуга за Амсета, слышали на другом конце Нью-Йорка. Мои глаза вылезли из орбит, когда я увидела, как бандит ударил Амсета тесаком прямо в плечо.
Не успел, не увернулся, — переживала я. — Всё из-за меня, — продолжала я корить себя.
Но хвала небесам, что для бессмертных это даже не царапина. У Амсета даже кровь не выступила. А у меня камень упал с души.
Одним движением руки он вырубил громилу с тесаком. Медленно подошёл ко мне, поднял с пола. Включил воду и нежными движениями стал умывать моё лицо. Это было так интимно. Амсет не спеша смывал кровь и слезы, его пальцы скользили по моим щекам и губам. Он стоял так близко, что я чувствовала его дыхание, его приятный запах. Драконы в моем животе, кажется, устроили турнир. Он аккуратными движениями промокнул моё лицо бумажным полотенцем и прижал меня к своей груди. И я почувствовала себя защищённой. Я в безопасности!
Амсет сразу отвёл меня в Ирдис и ушёл обратно допрашивать приспешников Элигоса. Об их дальнейшей судьбе он мне ничего не сказал. И я осталась одна, наедине со своими мыслями. Кто бы знал, как мне хотелось сейчас быть с Оксаной, узнать, выжила ли она. Но я не могла, я не знала, где она, куда идти. Но и в доме я сидеть не могла. Я собралась, одела сегодня купленный спортивный костюм и пошла на улицу, намереваясь прогуляться, проветрить голову и успокоить нервы.
Не знаю, сколько времени я бесцельно бродила по городу, ничего не видя и не замечая вокруг. Но в итоге я пришла к речке и увидела, как два мишки, как я их называю «Гжель», купаются. Я наблюдала и умилялась, даже ненадолго забыла обо всех своих печалях и горестях.
— Чё, смотришь, заняться нечем? — проговорил очень странный голос, напоминающий скрежет ржавых петель.
Я стала оглядываться, но так и не поняла, кто ко мне обратился.
— Мы вообще-то здесь! — махал мне лапой один из мишек.
У меня отвисла челюсть, не знаю, сколько я так простояла с открытым ртом. Наверное, то ещё было зрелище.
— Она что, чокнутая? — спросил мишка мишку.
— Кто её знает! Эй, дева, очнись!
— Вы что, умеете разговаривать? Но вы же животные! Так не бывает! — удивлялась я.
— Всё понятно, человек.
И мишки стали отряхиваться от воды, помогая друг другу лапами.
— Животные и не умеют! Только мы то не жи-вот-ны-е! — для чего-то по слогам обиженно разъяснял мне мишка Гжель.
— А кто вы? — заинтересованно спросила я.
— Кто, кто! Тотемы мы!
— Тотемы? А кто это? — не унималась я. Мне очень хотелось понять, кто такие эти мишки.
— Ой, какая глупая попалась, а! — возмущался один из мишек.
— Тотемы — это энергетические образы священных животных.
— Мы питаем этот мир энергией, чтобы он продолжал существовать. А сами питаемся энергией бессмертных, у них её в изобилии. Сколько хочешь, столько и бери. Как ты вообще сюда попала?
— Ну…
— А у тебя совсем мало энергии то осталось, доходяга! — Не дал мне договорить один из тотемов и так смешно покачал головой, что я еле сдержалась, чтобы не прыснуть.
— На, возьми немного, мне не жалко, — проскрипел мишка. И коснулся своей мягкой лапкой моей руки. И я увидела мягкий жёлтый свет, вливающийся в меня. Почувствовала, как силы наполнили моё тело, мысли в голове упорядочились. От стресса и начинающейся депрессии не осталось и следа.
— Спасибо, милые мишки! — искренне благодарила я тотемов.
— Ради Бога, не называй нас мишками. Я Рой, а это Гай.