Женщина вышла из своего «укрытия», шире открывая дверь спальни. Маша стояла у входной двери и ждала, когда из комнаты выйдет мама. Она знала, что та всё слышала.
С плеч молодой женщины наконец упал тяжёлый груз, который она несла с одиннадцати лет. Выплёскивая правду в лицо Зинаиде Ивановне, она почувствовала облегчение от того, что теперь «страшная и грязная тайна» вылезла на свет. Можно больше не притворяться, что она ничего не знает. Об этой истории Мария, даже, Павлу никогда не говорила.
«В каждом шкафу есть скелеты, — считала молодая женщина. — Но некоторые нельзя показывать даже самым близким людям. Они навсегда должны быть замурованы в шкафу».
Вот только хранить эти скелеты, было трудно, больно, а иногда и противно.
— Прости меня, мама, — женщины обнялись. — Я не хотела портить тебе праздник. Но вы так громко разговаривали. И я…
— Девочка моя, — гладила её по голове Елизавета Петровна. — Ты ни в чём не виновата. Это я была слепа.
— Милые дамы, — раздался голос Павла. — Самоедством можно заняться и в другой день. Сегодня у нас такой приятный повод для встречи. Давайте, не будем омрачать праздник.
— Не будем, — кивнула головой Елизавета Петровна, целуя дочь в щёку.
— Не будем, — вытерла слёзы Маша.
В этот момент открылась дверь спальни Дениса и оттуда выбежала встревоженная Женя. Она бросилась в объятия Елизаветы Петровны, причитая: «Это всё из-за меня!»
— Ещё одна любительница мелодрам, — по-доброму фыркнул Павел.
— Женя, — утешала её Елизавета Петровна. — Ты не должна плакать и извиняться. Только не ты.
— Почему? — всхлипнула она.
— Благодаря тебе, сегодня, я узнала правду. А этот подарок дорого стоит.
— Я же говорил тебе, — обиделся Денис.
Женя кивнула и опустила глаза.
— Дети, давайте, торт есть, — предложила Елизавета Петровна. — Павел прав, сегодня день рождения. А значит не место грусти и отчаянию. Идёмте, — тепло улыбнулась она.
Женщина знала, что её семья — это самое дорогое, что есть в жизни. Они любили и защищали друг друга. И в этой семье нет места обману и подлости.
«Всё даже неплохо получилось, — думала Елизавета Петровна. — Ушли Зина и Люба, зато у меня теперь есть Женя. А эта девочка своей добротой и искренностью десятерых стоит. Надеюсь, Денису удастся удержать сокровище, которое ему случайно упало в руки».
Она посмотрела на девушку, которая робко улыбалась её сыну.
«Самое трудное ещё впереди, — отметила про себя Елизавета Петровна. — Женя к Денису жить не пойдёт, а у меня теперь, скорее всего, не останется. Вот это будет проблема… Интересно, как мой сын разрешит эту ситуацию?»
Глава 49
Вечером, когда Маша и её семья уехали к себе домой, посуда была перемыта и поставлена в сервант, фужеры заняли своё почётное место на полочке, Женя и Денис сидели в комнате парня. Девушка на стуле за столом, что стоял у окна. Парень лежал на кровати, вытянувшись на спине, скрестив ноги и закинув руки за голову.
— А я всё гадала, — смеялась Женя, — сколько лет мальчику, который любит такое, — махнула рукой в сторону красочных плакатов, которые украшали стены.
— Мама хотела сохранить дух прошлых дней. А потом, повзрослев, нам с сестрой стало нравиться возвращаться в атмосферу детства и юношества. Это как машина времени.
— Елизавета Петровна замечательная, — улыбнулась девушка.
Денис сел на кровати и протянул руку Жене:
— Иди ко мне.
Она, недолго думая, встала со стула и подошла к кровати. Робея, остановилась, глядя на раскрытую ладонь мужчины.
Он молча ждал.
Девушка подняла взгляд своих огромных, немного испуганных глаз на него.
— Женечка, — покачал он головой и встал на колени на кровати. — Глупая, моя девочка.
Молодой человек привлёк её в свои объятия.
Она рвано вздохнула, будто ей не хватало воздуха.
— Не бойся, — прошептал Денис, перед тем, как потянуться к её губам.
Женя закрыла глаза, наслаждаясь тёплыми, нежными, мягкими губами мужчины.
Одна его рука медленно сползла со спины девушки, прижимая её тело к своему. Другая рука проникла под водолазку, спереди, и стала подниматься к груди.
Девушка затаила дыхание.
Губы Дениса стали требовательнее. Поцелуй перерос в страстный. Всепоглощающий.
И…
Зазвонил телефон Дениса.
Молодые люди вздрогнули и отстранились друг от друга, прерывисто дыша. Они смотрели друг на друга, а телефон всё звонил и звонил, пока не перестал.
— Женечка, — мужчина встал с кровати. — Как бы мне не хотелось остаться, но я должен уйти.
— Да, — кивнула она.
— Но мне так не хочется, — он, снова, прильнул к её губам.
И тут же, как по мановению волшебной палочки, его телефон, опять, зазвонил. Денис не глядя на экран, ответил.
— Да, мама. Уже ухожу. Хорошо.
Девушка захихикала, уткнувшись лицом в грудь мужчины.
— Чувствую себя школьником, — чмокнул её в губы Денис.
— Пойдём, провожу, школьник, — улыбалась Женя.
— Ты ведь не сбежишь?
— Нет.
— Точно?
— Я задержусь на пару дней, пока, не решу вопрос с жильём, — вздохнула она.
— Ты можешь остаться здесь.
— Это неудобно.
— Женя, — Денис прижал девушку к себе. — Пожалуйста. Мама будет счастлива, если ты какое-то время поживешь с ней. Да, ты и сама это знаешь.
— Знаю, — не стала лгать она.
— И? — он прижал её ладони к своей груди.
— Хорошо. Я останусь. Доволен?
— Ещё как! — подхватил её на руки и закружил по комнате Денис.
Глава 50
Проводив Дениса, Женя ещё долго сидела на кровати, обдумывая своё решение остаться у Елизаветы Петровны.
«Надеюсь, я правильно поступаю, — вздохнула она. — Эти люди столько хорошего сделали для меня, — она забралась в постель, укрываясь одеялом. — Так страшно, что я проснусь, а сказка окажется, только, сном».
Девушка закрыла глаза. Жизнь всегда была сурова к ней, поэтому она решила с завтрашнего утра начать поиски жилья. Что угодно. Хоть комнату на общей кухне. Деньги, которые ей заплатили при увольнении, очень пригодятся. Сидеть на шее у Елизаветы Петровны, как бы добра та не была, она не будет.
«Работа у меня есть. Жильё найду. А потом буду думать, как быть дальше», — делала себе установку Женя.
И вот, когда девушка была готова упасть в крепкие и сладостные объятия Морфея, зазвонил её телефон.
Она посмотрела на экран и удивилась: «Мама?»
Нажала на кнопку «принять вызов».
— Алло?
— Женя? — произнес писклявый женский голос.
— Вера Дмитриевна? — узнала соседку по лестничной площадке.
— Ох, деточка, — затараторила собеседница. — Где же тебя носит! Твоей матери стало плохо. Хорошо она мне догадалась позвонить, — у Веры Дмитриевны был дубликат ключей от квартиры, ведь она помогала присматривать Жене за матерью, пока девушка была на работе. Ценных вещей у жильцов не было, а соседка частенько подкармливала Женю чем-нибудь вкусненьким, жалея бедняжку. — Сейчас у неё бригада скорой помощи.
— Что? — вскочила Женя с кровати. — Что случилось?
— Давление поднялось. Приезжай скорее. Она в больницу ехать отказывается. А врачи говорят, что всё может закончиться инсультом. Ох, ох, — застонала Вера Дмитриевна.
— Да, я сейчас же выезжаю.
Завершив разговор Женя быстро оделась, заплела простую косу и взяв сумку вышла из спальни.
У входной двери она замялась: «Может надо предупредить Елизавету Петровну, что я ухожу?»
Но потом решила, что будить женщину не будет, той и так сегодня хватило потрясений, а предупредить можно и другим способом.
Она достала ярко-оранжевый самоклеящийся блок для записок из сумки, написала: «Елизавета Петровна, не стала вас будить. Уехала домой. У мамы приступ. Женя», — и приклеила листок на зеркало в коридоре.