Курфюрст Кали, Десница Смерти, правительница крепость Дару. Она возглавляет женскую обитель подавителей. Так как отношения между женщинами и мужчинами строжайше запрещены, дабы не производить на свет детей, что станут вместилищем проклятия Разрушителя, девочки и мальчики воспитываются отдельно друг от друга. В отличии от мужчин, больше сосредоточенных на силовом подавлении врага, сражаясь одинаково хорошо, как по отдельности, так и в боевом порядке, девушки ордена, это непревзойденные шпионы-убийцы. Они действуют скрытно, не выдавая своего присутствия до самого конца, когда сопротивляться становится слишком поздно. Жатва крепости Дару сильно отличается от остальных, больше полагаясь на отравления, разжигание мятежей или междоусобиц. Именно их действия сыграли решающую роль в битве против Великой Орды, угрожавшей ордену. Дочери смерти или как некоторые их сейчас называют дочери Кали, под предводительством своего матриарха, убили самого Агахана, приведшего свои полчища под стены древнего Уграна и посеяли раздор среди Великих Ханов, заставив тех вцепиться друг другу в глотки ещё до того, как тело их вождя предали огню.
Курфюрст Хальф, Расчленитель Демонов, владыка крепости Ким. Сражение для него - родная стихия, его холст, на котором он кровью врагов пишет неповторимые картины своих побед. В силу своего весьма юного для курфюрстов возраста, он не успел потерпеть ещё ни одного поражения, однако, ни это, ни его просто невероятное боевое умение, не превратили Хальфа в самонадеянного глупца. Немалую роль в этом сыграло то, что он обладает острым умом, а сам он когда-то был сначала оруженосцем, а после и братом-защитником Дрогана, Мрачное Эхо. Некоторые даже прочили ему пост третьего сенешаля, но судьба решила по-иному.
Историю его становления поведал апроксис, один из ренегатов ордена. Некогда Хальф был одним из лучших учеников Дрогана, но будучи по своей натуре полудемоном сэзэритом, сильнее прочих страдал от Семени Порчи и мало кто верил, что он сумеет пережить ритуал очищения. Однако, природная ярость помогла ему пережить ритуал. Более того, когда дитя Разрушителя покинуло изувеченное тело Хальфа, молодой в то время ещё послушник схватил свой топор и с неописуемой яростью накинулся на не успевшего исчезнуть в Тонком Мире демона, кромсая того на части, помогая себе руками и зубами. Опешившие рыцари ордена, что как раз и должны были уничтожить бестию, пока та не сбежала, молча взирали на случившиеся, не зная, что теперь делать. Своим поступком Хальф нарушил одно из правил подавителей, оставаться нетронутыми эмоциями, но его наставник, Дроган, остановил руку палача.
На удивленный взгляд экзекутора, курфюрст спокойно ответил, что ненависть парня идет не из эмоций, а от его природы сэзеритов и что нельзя казнить послушников за голос крови. Иначе придётся убивать детей подгорного племени за то, что они лучше чувствуют себя в подземелье, а крылатых дракалов за то, что они постоянно взмывают в небеса, куда их так тянет. Людей же придется перебить вообще всех поголовно за зов плоти, что часто не способно заглушить даже оскопление.
Вскоре стало ясно, что старый правитель оказался прав, боевой амок совершенно не мешал Хальфу более чем достойно исполнять свой долг, первым врываясь в битву, последним выходя из неё, обычно с ног до головы покрытый кровью и останками врагов. Особенно он буйствовал, когда приходилось сражаться с порождениями ада или их слугами. Тогда он и получил прозвище Расчленитель Демонов. При этом, как и все сэзэриты, обладал великолепным интеллектом, не раз спасавший его и боевых братьев. Очень быстро он поднялся в звании, хотя сам никогда не просил повышения, вполне довольный ролью рядового бойца.
В конце концов, его сила, ум и аскетичность привела к тому, что даже несмотря на буйный нрав, Хираг'Гракар предложил передать недавно найденную им крепость Ким под управления Хальфа, откуда тот мог бы вести свою Великую Жатву в земли, что прежде ордену были недоступны. Наставник, ещё весьма юного по меркам ордена воителя, всецело поддержал прелата, считая своего бывшего оруженосца лучшей кандидатурой на столь ответственную должность. Многие братья, чувствовавшие голос крови, схожий с тем, что постоянно слышал Хальф, попросили дозволения отправиться в новую обитель, где они могли бы больше не заглушать этот зов. Дроган разрешил, но попросил новоиспеченного курфюрста не терять бдительности и не позволять отступать от законов ордена. Тот, испытывая глубочайшее уважение к своему учителю, некогда спасшему его жизнь и ни разу за все время не усомнившегося в нем, принес клятву, что пока бьется его сердце, Ким будет чист от любой скверны, будь то колдовство или отступничество.