— Глубоко! — вздохнула свинка, наблюдая за её погружением.
— Кто клянётся Гиппократу — у того штаны из мяты! — донеслась издалека удалая песня. — Гиппократовы штаны во все стороны равны!
Лёва поднял голову и заметил проплывавшую мимо корзину, в которой на листьях мяты возлежал доктор Валерьян.
Доктору надоело сидеть на острове. Тогда вместо ходулей он придумал сесть в корзину и отправиться навстречу опасности.
— Валерьян! — протирая глаза, воскликнул Лёва.
— Потому что Гиппократ — мисецинский препарат! — распевал Валерьян, вдыхая аромат целебных трав и жмурясь от удовольствия.
— Какой ещё Валерьян, Лёва?! — взревела Морская свинка. — Бросай сюда спасательный круг!
Задняя часть футляра или, выражаясь иначе, корма осела так глубоко, что свинка уже находилась по пояс в воде.
— Полундра! — она сорвала кольцо, висевшее у Лёвы на груди. Парашют за спиной страуса громко хлопнул и затрепетал на ветру.
Ветер наполнил купол парашюта, и часы, набирая скорость, рванулись вперёд.
— Отлично! — приободрилась Морская свинка. — Лёва! Мы опять в деле!
Над рекой ещё долго слышалась песня про мяту и про штаны. А футляр со спасателями всё дальше и дальше уходил вверх по течению.
Свинке приходилось крепко держать кольцо, чтобы Лёву не сдуло за борт вместе с парашютом. И поэтому она просто не заметила угрожавшей их судну опасности. Да и, честно признаться, многие капитаны садились на мель безо всяких смягчающих обстоятельств. А у Морской свинки такие обстоятельства были.
Когда часы врезались в необитаемый остров, их команда выбросилась прямо на густые заросли мяты.
— Ты как? — спросила Морская свинка у страуса. — В порядке?
— В порядке, — ответил Лёва. — А ты?
— Я в порядке, — свинка подобрала циферблат от разбитых часов. — Одного не могу понять: зачем Валерьяну ходики-то понадобились?
Глава 8
О том, как сова Сплюшка нашла свой сундук
ну-ка попробуйте отгадать: какая разница между красавицей и чудовищем? Сдаётесь? Тогда знайте. Между красавицей и чудовищем никакой разницы нет.
Допустим, если Морская свинка находила себя вполне привлекательной, то Афрозаяц, наоборот, считал её существом грубым и даже отталкивающим.
— Ты не толкайся! Не толкайся! — возмущался заяц, когда свинка в очередной раз застала его на огороде. — Может я геолух! А?! Может такое быть?! Я, может, здесь пробы грунта беру!
— Это, что ли, твои пробы?! — Морская свинка ткнула ему в нос морковной ботвой. — Олух ты, а не геолух!
— Как думаешь? — отступая к забору, спросил заяц. — Капуста скоро поспеет?
— Держись-ка ты отсюда подальше! — предупредила его свинка. — А то я тебе так наподдам, что своих не узнаешь!
— Своих! — проворчал заяц, покидая участок. — Своих у меня отродясь не было! Кругом одни враги!
Какое-то время заяц держался. Поскольку уважал частную собственность. Но свежие овощи он уважал ещё больше. Поэтому всё-таки заглянул на огород справиться насчёт капусты. А свинка пропадала в спасательной экспедиции. И заяц справился без неё. Капуста поспела довольно крупная. Но заяц справился. Наполнив кочанами мешок, заяц перекинул его через забор и махнул следом.
Можно было, конечно, выйти и в калитку. Но он решил, что знакомый путь короче. И налетел на хозяйку огорода.
— Ты чего тут шатаешься? — подозрительно спросила Морская свинка.
— Шатает меня! — взваливая мешок на плечо, признался заяц. — Шибко мешок тяжёлый!
— А в мешке чего? — свинка заступила ему дорогу.
— Чего-чего!... — передразнил её заяц. — Расчевокалась! Образцы — вот чего! Самородки! На жилу я наткнулся — вот чего!
— Это я, по-твоему, жила?! — вспыхнула Морская свинка. — А ну-ка!
Она освободила зайца от поклажи и вытряхнула содержимое.
— Не отдам! — заяц накрыл капусту своим телом. — Буду стоять до последнего!
— До кого? — не поняла Морская свинка.