— До меня! — выпалил незадачливый "геолог". — До последнего Афрозайца!
— Стой, — устало согласилась Морская свинка.
Она подняла зайца за уши и прислонила к забору. А потом покидала капусту в мешок и унесла его домой.
Интересуетесь узнать, каким образом свинка покинула необитаемый остров? А дело было так. Ехидна в сопровождении Отшельника следовала вдоль реки, собирая мох с прибрежных валунов. Она хотела сшить для Вау пальто с моховым воротником. По её убеждению Вау была достаточно близка к совершенству, чтобы носить пальто от "Ехидны и сыновей".
Отшельник вытягивал вверх своё упругое туловище и, словно в перископ, обозревал сквозь монокль окрестности. Он-то и увидел загоравшую на острове парочку.
— Проблемы? — поинтересовался Отшельник.
— Без проблем! — бодро ответил страус.
— Нету! — поддержала его Морская свинка. — Просто мы подводную лодку испытывали!
Свинке и страусу было совестно признаться, что они, такие бывалые спасатели, попали в безвыходное положение. Но Ехидна с Отшельником сразу обо всём догадались. И придумали вот что. Сначала уж закусил короткую палочку. А затем намотался хвостом на ветку берёзы, растущей у реки. И стал раскачиваться над водой.
Морская свинка с подозрением следила за манипуляциями ужа:
— Что это он там делает?
— Тарзанку! — смекнул страус, более осведомлённый по части разных приспособлений. — Верёвку для паренья!
— Воровку для варенья?! — удивилась Морская свинка.
Пока Лёва бегал по острову, подбадривая ужа, она предавалась размышлениям.
— С меня причитается! — пообещал страус, поймав, наконец, голову Отшельника. — Медаль за спасение неутопающих!
— Из погреба? — спросила вдруг Морская свинка.
— Что?! — Лёва уставился на свинку.
— Ну, из погреба, что ли, банки воровать? — свинка кивнула на ужа.
Отшельник рассерженно зашипел. Он уже начал терять терпение, и только палочка во рту мешала ему заявить об этом прямо. Лёва с беспокойством прислушался.
— Ладно, — сказал он свинке. — Тронулись. А то из него весь воздух выйдет.
"Вы давно тронулись!" — как будто говорил Отшельник всем своим видом.
— Первый пошёл! — сам себе скомандовал страус.
Он покрепче ухватился за "перекладину" во рту Отшельника, оттолкнулся и полетел к берегу, словно акробат на трапеции.
Страус Лёва был как раз той редкой птицей, что никогда раньше не долетала до середины реки. Зато обратный путь он проделал легко и быстро.
— Есть! — воскликнула свинка, когда Лёва достиг цели и ловко соскочил на песок.
Её собственное возвращение заняло ещё меньше времени. Почти у самого берега палочка, под грузом свинки, выскользнула у Отшельника изо рта.
— Ах, ты! — в сердцах заметил Отшельник. — Сколько раз хотел зубы вставить!
Хотя Ехидне показалось, что уж искупал Морскую свинку нарочно. Слишком близко от берега случилось это происшествие.
Падение свинки вызвало на реке определённое волнение. А когда волна схлынула, на песке осталась лежать рыба Макрель.
— Чего вам дома-то не сидится?! — угрюмо спросила она.
— Вот скользкое создание! — возмутилась Ехидна, сталкивая Макрель обратно в реку. — Наверняка сама за нами подглядывала, да мы же ещё и виноваты!
Отшельнику, между тем, пришлось поработать водолазом.
— Отличная видимость! — сообщила свинка, когда уж выловил её из воды. — Отличную раковину видела на дне!
— Тоже мне — сантехник! — фыркнула Ехидна, вытирая мхом Отшельника.
После этой операции она повысила ужа в должности. И тот стал называться не сантиметром, а метром Отшельником.
В общем, экспедиция по спасению кота Валерьяна закончилась благополучно для всех, кроме Афрозайца.
— Одним всё, а другим ничего! — сказал Афрозаяц с досадой, когда свинка унесла капусту домой.
Больше всего Афрозайца задело то, что свинка унесла капусту в его собственном мешке.
Заяц похудел и осунулся. Он целыми днями бродил вокруг огорода. И некоторые даже стали его жалеть. Что и навело Афрозайца на интересную мысль.