— А сова спит, — сказал вдруг Валерьян. — Спит. Дупло в тресь...
— В треснувшем дубе?! — догадался Лёва.
— Ага, — кивнул доктор. — Я ей прыжки бодрые прописал. Валерьян хотел сказать "порошки".
Получив необходимые сведения, друзья поспешили к треснувшему дубу.
— Будь здоров, косой! — донёсся сзади голос Афрозайца. Видно, пузырёк всё-таки нашёлся.
Уже сгущались над лесом сумерки, когда Лёва и Морская свинка добрались до места. Они остановились под треснувшим деревом. Тем самым, в которое недавно врезался Лёвин махолёт.
— Сплюшка! А, Сплюшка?! — прокричал страус, сложив крылья рупором.
— Надо её разбудить! — Морская свинка энергично хлопала себя по плечам. — А то мы здесь точно дуба дадим!
Солнце зашло, и в лесу стало весьма даже прохладно. Из дупла выглянул мышонок:
— Тише вы! Сплюшку разбудите!
— Серафим! — обрадовался Лёва.
— Живой! — взвизгнула свинка.
— Живой, живой... — проворчал мышонок. — Вот только не знаю, как отсюда спуститься.
— Ты погоди! — обнадёжил его Лёва, исчезая в темноте. — Я мигом!
— А что сова? — поинтересовалась Морская свинка.
— Спит, — сообщил Серафим, перебираясь на ветку. — Как прилетели, так сразу и завалилась. Просила к ужину разбудить.
Вскоре страус вернулся. За его спиной на бечёвке висел ярко размалёванный прямоугольник с изображением какого-то злодея. Злодей показывал длинный язык.
— Вот! — пояснил страус. — Воздушный змей! Сейчас я его выпущу, а ты хватайся за верёвку и — полный вперёд!
Страус приподнял змея за уголки и тот, подхваченный порывом ветра, взвился вверх. Серафим, учитывая безвыходность положения, на этот раз долго не раздумывал. Он уцепился за бечёвку и вместе со змеем взмыл над лесом.
— Ур-р-ра! — воскликнул Лёва.
— Пора?! — из дупла показалась заспанная сова. — Что?! Уже пора?! А где этот?!... Как его?!...
Глаза Сплюшки медленно закатились. Она упала навзничь и исчезла в дупле.
— Хр-р! Хр-р! — донеслось оттуда.
— Мой ученик! — всматриваясь в вечернее небо, заметил страус.
— Морской змей, я считаю, был бы надёжнее, — проворчала свинка.
Глава 3
О том, как страус Лёва построил дирижабль
днажды в лесу ударили морозы и наступила зима. Так говорится: "наступила", "ударили"... На самом деле ничего подобного не было. Просто стало холодно и выпал снег.
А вот Лёва, тот действительно с разбега наступил на грабли, и они его ударили по лбу. Но произошло это ещё осенью, когда Лёва испытывал новый планер, а Морская свинка сгребала опавшие листья для утепления погреба. И забыла грабли на поляне.
Афрозаяц, как всегда, крутился поблизости.
— Ну что там? — спросил жадный до новостей заяц у доктора, когда тот вышел от пострадавшего.
— Ушибся, — был краток Валерьян. — О грабли.
— Ограбили?! — заяц присвистнул.
— О грабли, — подтвердил доктор.
И вскоре по лесу разнёсся слух, что у Лёвы из гаража вынесли всё до последнего винтика. Этот слух очень взволновал сову Сплюшку, решившую, что у неё появился таинственный конкурент.
А Валерьян после тщательного осмотра установил у страуса шишку и прописал ему холодный "пятачок". Пятачок был у Морской свинки. Но её пятачок был всегда теплый. Морская свинка, готовая ради друга на всё, целый день просидела в погребе, чтобы его остудить. И заработала простуду. Так что вместо пятачка пришлось использовать медаль.
Остаток осени Лёва провалялся в постели с медалью на лбу. Чем очень порадовал грача. Пока страус болел, Саже не надо было при каждом дуновении ветра пристегиваться к ветке ремнём. И грачу так понравилась эта новая жизнь, что он решил подумать о своём будущем.
— Пора тебе, Лёва, подумать о своём будущем, — сказал Сажа, навестив больного страуса. — Я имею ввиду — взяться за голову.
Лёва взялся за голову и болезненно застонал.
— Вот-вот! Именно это я имею ввиду! — заметил грач. — Надо жить так, чтобы не было мучительно больно, Лёва!
После чего отбыл на Юг.