Я сделала все, что могла, для своего спасения. И теперь только остается ждать решения волка.
Прямо чувствуется, насколько хрупко сейчас мое положение, буквально на тонкой нити вишу. Если я просчиталась, передавила или, наоборот, не додавила, то…
— Садись, Сандрина, — говорит Оррих-ан, — нечего стоять.
Уф-ф-ф… Похоже, прошла по тонкой нитке своей.
Канатоходка, блин…
Глава 9
— Вот здесь твое рабочее место.
Высокая, красивая, как и все они здесь, волчица Инрина смотрит на меня с неудовольствием, к которому я уже, кажется, привыкать начинаю! А это неправильно, так и реально привыкнуть недолго. Но воевать пока что глупо, потому просто не обращаю внимания на презрительное выражение лица Инрины, с любопытством осматриваю кабинет. Неплохой, кстати, такой… основательный. С тяжелой хорошей мебелью, тремя здоровенными шкафами по стенам, забитыми папками с бумагами.
Мне даже не по себе немного становится. Все же, отвыкла от такой тяжеловесной массивности в современных реалиях опенспейса.
Мой стол, один из трех, стоящих здесь, располагается у самой двери. На самом неуютном месте.
Конечно же, новенькая, какие мне удобства? Не заслужила… Ну ничего, заслужим.
Подхожу, осматриваюсь, присаживаюсь на стул, своими резными ножками и мягкой, обитой зеленым шелком спинкой напоминающий один из тех двенадцати, про которых еще Ильф и Петров писали. Никогда не думала, что буду на музейном экспонате сидеть.
Изучаю старинный письменный прибор, отстраненно думая, что шариковую ручку здесь , видимо, пока еще не изобрели…
И в этот момент на столешницу передо мной падает стопка бумаг. Пы-ы-ыльных!
Поднимаю взгляд и смотрю через пыльный столб в надменное лицо Инрины.
— Это старые счета по трем магазинам, — кривится она в ехидной улыбке, — их надо сверить.
— С чем сверить? — уточняю я, никак не комментируя бессмысленность задачи.
— Друг с другом.
— А поконкретнее?
— Это — конкретно, — рявкает Инрина, — и то, что тебе, с твоим куцым мозгом, доступно.
— А откуда ты знаешь, какой у меня мозг? — все так же миролюбиво интересуюсь я. Не то, чтоб мне нужна была эта информация, но интересно же, с чего ее так кроет. Да и вообще… Мимика у Инрины замечательная, похоже, тут понятия не имеют о том, что можно скрывать эмоции…
— Ты — человек, — пожимает она плечами, — вы вообще недалекие. Все. И медленные. Тоже все. Не знаю, что ты такое умеешь… — тут она выразительно осматривает меня с ног до головы, — но уверена, что эти счета — верх твоего опыта. По крайней мере, здесь.
После этих слов она разворачивается и выходит из кабинета, оставляя меня наедине с документами.
Я сижу, в легком недоумении, бессмысленно скольжу пальцем по пыльной дорожке на столе.
Да уж, не такой встречи я ждала, когда шла сюда.
Оррих-ан совсем недолго поговорил со мной в своем кабинете, но сам разговор оставил приятное впечатление и дал надежду, чего уж скрывать.
Мне показалось, что я смогла вызвать его доверие, чуть-чуть снять напряжение, царившее до этого в кабинете.
— Ты — удивила меня, Сандрина, — сказал он, — это мало кому удается…
— Я не специально, — торопливо заверила его я, — просто… Понимаете, это же логично было…
— Да, логично, — кивает Оррих-ан, — и странно, что до этого додумалась ты. А не Максан. Или я.
— Лицом к лицу лица не увидать… — пробормотала я, пожимая плечами.
— Что ты сказала?
— Кхм… Большое видится на расстоянии… — и, увидев, что Оррих-ан по-прежнему вопросительно смотрел на меня, пояснила свою мысль, — со стороны бывает виднее…
— Это точно… — он задумчиво поизучал мое лицо, вздохнул. И продолжил, — я хочу посмотреть на тебя со стороны, Сандрина.
Я, не понимая, что он имеет в виду, лишь нерешительно кивнула.
И оказалась здесь.
Вот только почему-то я думала, что прием будет другой. Что меня, как ставленницу босса, будут холить и лелеять.
А, оказывается, ничего подобного!
И стоп, на что это намекала эта волчица?
Что я через кровать собственника на это шикарное местечко проникла?
Мысль эта, поразившая меня своей нелогичностью, внезапно невероятно смешит. До такой степени, что не сдерживаюсь, откидываюсь на резную спинку стула и хохочу, долго, словно сумасшедшая.
Надо же, ирония судьбы!
Меня тут приняли за Анечку!
Глава 10
После кратковременной истерики, а это — точно истерика, раньше со мной такого не происходило, чтоб до слез и икоты смеяться, я, наконец, прихожу в себя.