До закрытия кафе на улице Восстания оставалось еще четыре часа. Как ни странно, посетителей, скрывающихся от непогоды, в этот час было мало. Двое или трое стояло возле стойки бара, еще несколько человек за столиками что-то неспеша потягивали из прозрачных стаканов, углубившись в неторопливую беседу. В дальнем конце зала отдыхала небольшая компания молодежи. Оттуда тянуло ароматным дымом дорогих сигарет и слышались взрывы веселого женского смеха. Играла приятная тихая музыка, как бы дополняя уютную атмосферу этого заведения.
Внезапно хлопнула входная дверь, и в помещение ворвался кусочек уличной мглы, стало холодно и неуютно, так, что посетители невольно поежились. Резко пахнуло дождем и сыростью.
В дымный полумрак кафе шагнул высокий стройный человек, одетый в длинный черный плащ. Оглядев зал, он он уверенно подошел к стойке бара.
- Чашечку кофе и пятьдесят грамм коньяка, пожалуйста, - произнес он. Голос его казался каким-то странным: он был глубоким, хорошо поставленым, но звучал равнодушно, без интонаций.
- Коньяк добавьте в кофе, - мгновение помедлив, сказал он.
Бармен выполнил заказ. Незнакомец удалился в полутемный угол помещения и сел так, что его фигура оставалась в тени, падавшей от стены за его спиной, в то время, как сам он мог леко наблюдать все, что творится вокруг. Он обвел взглядом зал кафе. Его серые, глубоко посаженые глаза смотрели безразлично, в них читался холод и отчужденность. Его взгляд пронизывал насквозь, одновременно приковывая к себе.
Накрашеная до невозможности девушка, находившаяся, по-видимому, в состоянии легкого подпития, внезапно отделилась от гуляющей компании, и, протискиваясь между столами, случайно задела незнакомца. Ледяной блеск холодных серых глаз метнулся в ее сторону.
- Мы с вами, кажется, знакомы? - Произнесла она в ответ на его оценивающий взгляд.
- Очень может быть... Очень может быть... - Пробормотал он.
Снова хлопнула дверь. В кафе вошел мокрый с головы до ног человек, отряхивая блестящий от скопившихся на нем капель, зонт.
Заказав полный стакан водки, он подошел к столику, занятому незнакомцем.
- Свободно? - Спросил он, и тут же ощутил на себе его пустые серые глаза.
- Да, пожалуйста. - Прозвучал ответ.
Вошедший тяжело опустился на стул рядом с хозяином столика и отхлебнул из стакана. Затем он достал пачку сигарет, щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся. Незнакомец тоже закурил.
- Я вижу, вы чем-то расстроены? - Спросил он, внимательно оглядывая подсевшего кнему человека.
- Да...
В душе его сейчас царило смятение. Все, что там накопилось за последние дни, требовало выхода. И он заговорил.
- Я - комерсант. Понимаете, я организовал свое дело два года тому назад. Все шло нормально, но сейчас... В общем, я разорился. У меня теперь нет ни гроша за душой... Любимая женщина, узнав о моем банкротстве, ушла к другому...
Он обхватил голову руками и тихо застонал. Незнакомец хранил молчание.
- Вам нужны деньги? - Наконец произнес он. - Я могу вам их дать.
Его собеседник поднял голову.
- Вы?.. Деньги?..
- Деньги, машину, дачу, женщин, все, что захотите.
Отчаявшийся человек взглянул в глаза незнакомцу, но в них не читалось ни тени насмешки. В них вообще ничего не читалось.
- Вы, вероятно, шутите... Простите, как вас называть?
- Тэйфель. - Отозвался тот.
- Это... фамилия?
- Пусть будет фамилия.
"Еврей..." - пронеслось в голове у молодого бизнесмена.
- Я думаю, сейчас не время и не место решать национальные проблемы. Словно прочитав его мысли, сказал незнакомец. Его собеседник непроизвольно вздрогнул.
- Простите... Так вы хотите что-то у меня купить, или...
- Вы правы. - Прервал его Тэйфель.
- Но у меня ничего нет. Все мое имущество распродано...
- Меня не интересует ваше имущество.
- Тогда я вообще ничего не понимаю... Что же вы хотите купить?
- Вашу душу, Александр. Ведь вы позволите называть вас по имени, не так ли?
- Да, конечно... Но... Дьявол...
- К вашим услугам.
Последняя фраза мрачной стеной стала в воздухе. Александр поднял глаза на сидящего рядом с ним человека.
- Поверите ли вы мне на слово, если я скажу вам, что абсолютно нормален? - Спросил Тэйфель.
Да, он действительно не походил на сумасшедшего.
- Какие у вас грехи?
Александр проглотил ком, застрявший в горле.
- Ну... Сокрытие доходов от государства... Взятка... Нет, две...
- За это вы будете отвечать перед прокурором, а не перед Богом. Меня интересуют ГРЕХИ, а не нарушения закона. Возжелали ли вы, например, жену ближнего своего? Крали?
- Ах, это... Как вам сказать...
- Не стесняйтесь.
- Крал один раз... Спал с женой моего лучшего друга...
Тэйфель недовольно поморщился.
- Все это тянет в лучшем случае на четыресто-пятьсот тысяч...
- Но я хочу за свою душу гораздо больше!
- Вот если бы вы вышли сейчас на улицу, закрыли двери этого кафе и подожгли его, я бы прибавил к этой сумме еще миллионов пятьдесят... Больше за вами ничего не числится?
- Нет.
- Тогда прощайте, молодой человек. Грешите чаще, иногда это приносит пользу. Прощайте!
Тэйфель поднялся, пересек помещение кафе и вышел на улицу.
- Эй, постойте! - Крикнул ему вслед Александр, но незнакомец уже не слышал его.
Александр вскочил и выбежал вслед за ним. Улица была пуста.
Только дождь барабанил по мокрым черным тротуарам.
УНИКУМ
Светило отечественной медицины, профессор Ламбардский, словно гигантское облако, вот-вот готовое разразиться дождем, вздымался над бесформенными грудами бумаг, разбросанных на его письменном столе.
Что-то тихонько насвистывая в свою коротко остриженную рыжую бородку,
он делал какие-то одному ему понятные пометки в историях болезни находившихся на его попечении пациентов. Оторвавшись от своей работы, он нацепил на нос очки в толстой роговой оправе, чтобы получше рассмотреть вошедшего к нему в кабинет в сопровождении медсестры Оленьки больного.
- Игорь Максимыч, разрешите? Этому пациенту порекомендовали проконсультироваться у вас. Он уже второй год ходит по врачам, и никто не может точно поставить диагноз. Вот документы.
Профессор, кряхтя, перегнулся через стол и взял протянутую ему Оленькой толстую, обтрепанную по краям папку.
- Присаживайтесь, пожалуйста, - предложил он, листая извлеченные из папки бумаги. Пациент робко опустился на краешек стула и принялся нервно пощипывать подбородок.
- Трофимов Евгений Георгиевич, пятьдесят третьего года рождения... Пробурчал профессор, открывая медицинскую карту. Больной судорожно кивнул.
- На что жалуетесь, уважаемый? - Профессор отложил документы, и, приподняв очки, окинул своего посетителя пристальным взглядом. Тот робко потупил взор и покраснел.
- Видите ли... - начал он, - у меня... Как бы это сказать... Ну, в общем, никогда не бывает головных болей...
Профессор Ламбардский сочувственно покачал головой.
- Понимаете, мои друзья вечно жалуются на то, что к концу рабочего дня у них буквально раскалывается голова. А у меня - нет... Потом - свадьбы, праздники, вечеринки... Все, как один, надерутся в стельку, а потом, с утра, от головной боли чуть не на стенку прыгают. А у меня, сколько б ни выпил ну, не болит, и все!
- Скажите, где вы работаете? - Слегка наклонив голову на бок, поинтересовался профессор.
- В НИИХИМВТОРСЫРБОРХИМХРЕНПРОЕКТ. Я - ведущий инженер-конструктор, заведующий отделом.
- Что же, это, хм, в некотором роде, даже очень уважаемая профессия... Интересно, а вот когда вы надира... то есть, простите, примете внутрь спиртосодержащий продукт, у вас не возникает никаких странных ощущений?