Я снова начал гулять по гостиной и разглядывать фотографии. Одна мне приглянулась. Подруга Екатерины Мария Федоровна была снята в обнимку с мужчиной лет пятидесяти. Таких снимков я насчитал четыре. И все с тем же мужчиной. Тут не так много чужих снимков. Даже я, муж его дочери, и то удостоился только одного, на общем плане. Похоже, эта пара имела для хозяина большое значение. Странно, что здесь нет этого самого личного адвоката.
Мне стало совсем неуютно. В глупое дело я ввязался. Надо подышать. Я подошел к своей новой жене, правда, у меня и старой никогда не было, и шепнул ей:
– Здесь я никому не нужен. Пойду прогуляюсь.
– Не заблудись и будь осторожен. Мы не знаем следующего шага убийцы.
У нее был низкий красивый голос. От этой женщины веяло силой и властью. Я всегда боялся таких дам. Глазом моргнуть не успеешь, как попадешь под каблук.
– Иван приглядит за мной.
– Иван оформляет документы в морге.
Минут двадцать я гулял по участку размером с огромный парк, где были речки, мостики, клумбы, голубые ели и небольшие домики для прислуги. Тропинка вывела меня к гаражу. Ворота были распахнуты. Судя по количеству гостей, не хватало одной машины. Другие стояли на месте. В том числе и та, на которой приехали мы. В замках зажигания торчали ключи. Гараж был сквозным. Меня заинтересовали ворота с противоположной стороны. Я сел в скромный «пежо». На переднем сиденье лежал пульт, с помощью которого ворота открывались. Выехав с территории, я увидел дорогу. За дорогой поле, засеянное пшеницей, а за полем лес. Мой взгляд скользнул по заднему сиденью, увидел атлас дорог Подмосковья. Я помню, как мы сюда ехали, последний поворот сделали перед железнодорожным переездом. Шоссе я найду, но дальше задача усложнится. Открыв паспорт Потоцкого со своей фотографией, прочел адрес прописки. Если не плутать в пути, километров сто придется ехать. С ветерком, надо вернуться до темноты.
Ориентировался я очень хорошо. Три бегства из колонии меня многому научили. Дорога заняла не более двух часов, я въехал в охраняемый поселок: охранник открыл шлагбаум, не подходя к машине. Я уже ничему не удивлялся. Со вчерашнего дня жизнь Антона Кортнева сменилась на жизнь Павла Потоцкого, а тому парню везло. Если не считать печальной концовки.
Пришлось сделать два круга, пока я заметил приличный коттедж возле пруда. Номер дома соответствовал паспортным данным. Я поставил машину и позвонил в калитку. Трехметровый кирпичный забор скрывал от меня все, что я хотел бы увидеть.
Ждал долго. Когда калитка наконец открылась, говорить мне ничего не пришлось.
– Разве вы не поехали к тестю? Екатерина Тимофеевна телеграфировала вам в Москву о случившемся, – сказала женщина.
– Заехал переодеться. Покойник никуда не убежит.
– Что с вашим голосом? Простыли?
– Да, продуло. Связки подсели. Когда уехала жена?
– Следом за вами, три дня назад. Отец хотел поговорить с вами обоими. С одной Екатериной Тимофеевной он разговаривать не стал, ждал вас из Москвы. Катя уехала гостить к подруге, а этой ночью случилось несчастье. Кто мог подумать…
Женщина шла к дому, я шел за ней. Дальше придется ориентироваться самому. Кошмарная история – и прислуга не отличила меня от Потоцкого, голос лишь ей не понравился.
Будучи неплохим фантазером, я иногда придумывал версии событий, которые могут быть реальностью или полным бредом. А если представить себе, что жена Потоцкого не знает о гибели своего мужа? Идея подмены родилась у ее врагов, когда они меня увидели. Ивана надо причислить к врагам. Это он дал мне роль Потоцкого. Гонорар в сто тысяч снял все вопросы. Я готов превратиться в черта за такие деньги. Придется помалкивать в тряпочку. Катя первой должна заговорить о подмене, если она в курсе дела. Это я проверю сегодняшней ночью. Вопрос – кому и зачем понадобилась перетасовка – самый сложный. Моя фантазия на него не могла дать ответа. Может быть – рано, я еще не включился в игру. Мое сходство с убитым казалось мне диким. И причина убийства Потоцкого – темный лес. Безумное стечение обстоятельств? В такое поверить невозможно.
Женщина остановилась возле комнаты, очевидно моей, но заходить не стала.
– Если понадоблюсь, Павел Семенович, я у себя. – И пошла дальше. Мне показалось, что я уже видел ее. Правда, на ней был парик, и я не мог предположить, что прислуга носит темные очки и джинсы. Ни фартучков с чепчиками, ни ливрей с погонами. И не спросила меня ни о чем. Может, я голодный или выпить хочу. Мелькнула и пропала.