Иван вынес чемоданы, а я пошел к стойке отеля и рассчитался. Бумажник из лайки основательно похудел. На мою роспись-закорючку никто не обратил внимания.
Возле подъезда нас ожидал шикарный «майбах». Иван открыл мне заднюю дверцу, и я с важным видом сел в машину. В это время к отелю подъехали две полицейские машины с мигалками на крышах. Из них вышли пятеро мужчин в штатском и направились к центральному входу.
– Похоже, это за мной… – тихо сказал я.
– У страха глаза велики, Павел Семенович. Отель большой. Не думаю, что вас уже вычислили, ведь участковому вы предъявили паспорт на имя Потоцкого. Вечером его видели в ресторане с девицей, с которой он потом ушел в номер. И бармен запомнил, как вы покупали водку. Даже не вас, а пухлый бумажник Потоцкого.
Мы мчалась к окраине города. Меня удивляли хладнокровие и рассудительность Ивана. Сказывался опыт оперативника. Он знал, что делал. Я же все еще не пришел в себя после сумасшедших событий последних суток, но, кажется, начал что-то понимать.
– Сколько я заработаю на этой афере, Иван? Играть приманку для убийцы – не самое приятное предложение.
– Сто тысяч евро плюс дом, в котором вы прописаны, имя Потоцкого оставите себе. С ним жить безопасней. Ну а поддельный паспорт я обменяю на подлинный. Этот мы случайно зальем чернилами.
На данный момент моя жизнь гроша ломаного не стоила. Сто тысяч – серьезные деньги. Профессор сказал, что необходимая матери операция обойдется в шестьдесят. Их мне взять негде. Но и сейчас это были лишь слова, а словам я давно не верил. Себе-то верил через раз.
– Кто установил ставку в сто тысяч? – спросил я после паузы.
– Екатерина Тимофеевна Горбач. Ее отца зовут Тимофей Валентинович Горбач. Сейчас мы едем в его усадьбу под Серпуховом. Он очень опытный аферист. Сумел законно скупить сельскохозяйственные земли и приватизировать их. Теперь там как грибы растут уникальные элитные коттеджи с участками по сорок соток. И это всего в ста километрах от Москвы. Продавать участки он намеревается с аукциона богатым коренным москвичам. Никаких кавказцев и среднеазиатов. Своего рода русский оазис. Его идея принята акционерами и спонсорами на «ура». Успех обеспечен, а за ним и бешеные деньги.
– Вы считаете, что эти Горбачи признают чужого человека за родственника? С какой стати? – спросил я.
– Что в вас подкупает, так это ваша честность. Не знаю, за что вы сидели, но тюрьма вас не сломила. Вы живете не по понятиям криминального мира, не устали удивляться окружающему миру. Расклад следующий. Тимофей не мог держать в единоличной собственности такое количество земли. Он разделил его на три части. Одна часть записана на имя дочери Екатерины, вторая часть на имя ее мужа Павла Потоцкого. Согласно брачному контракту, в случае смерти земельная собственность переходит во владение выжившего супруга. Представим себе на минутку, что Павел решил по-своему распорядиться землей. Он человек умный и дальновидный. А главное, неординарно мыслящий. В его порядочности можно усомниться. Легко предположить, что Павла заказали его жена или тесть. Цена на землю растет не по дням, а по часам. Если Катя заказала мужа, она получит его земли. На то существует брачный контракт. Но есть определенные вещи, не позволяющие мне так думать. Катя набожный человек. Павел – ее первая и последняя любовь, вполне искренняя. Они жили очень счастливо. Так считает она. К тому же Павел, оставаясь собственником угодий, ничего на земле не делал, если не считать установки заборов из рабицы. Отец же выстроил на своей доле земли уже три поселка высшей категории с бассейнами на участках, соорудил искусственный пруд, где разводят рыбу. И превратился в фанатика нового дела. О прошлой жизни Потоцкого ничего не известно. Знаем только, что он был женат, имеет двух детей и работал в Москве режиссером в детском театре. От семьи сбежал. С Катей они женаты чуть больше года, это тихая влюбленная женщина. Он взял ее девицей, точнее, старой девой тридцати трех лет. Она обеспечена всем и тяги к накопительству не имеет. Убийство мужа никак не могло входить в ее планы. Что касается отца, то смерть зятя ему ничего не давала. Был подписан договор, по которому Горбач может распоряжаться землями как хочет, отчисляя дочери и зятю проценты от прибыли, на которые можно жить в свое удовольствие. Похоже, тут вмешалась третья сила, скорее всего, из прошлого Потоцкого. На наших глазах прошел всего год из тридцати пяти им прожитых. Лично мне Павел нравился. Веселый, с острым умом, настоящий бабник. Вряд ли Катя удовлетворяла все его сексуальные фантазии. Женщина, не привыкшая к мужским ласкам, скорее всего, пугалась откровенных нежностей мужа.