— Так что и на Кавказском фронте я гнил для того, чтобы вы и вам подобные рябчиками объедались, и «ледовой поход» проделал, чтобы вам имения возвратить. — Булдыга-Борщевский так взглянул на полковника, что тому стало не по себе. — А мне, даже когда я был что-то вроде атамана банды разбойников, оставалась вот эта косорыловка, — кивнул он на бутыль с самогоном. — Контрразведка? Там работают такие, у кого в душе уже ничего человеческого не осталось. — Булдыга-Борщевский чувствовал, как у него постепенно зарождается ненависть к этому спокойному князю, которого, наверно, где-то ждет жена, у которого, несомненно, есть счет в заграничном банке, друзья княжеских и графских родов.
— С такими мыслями вы смело можете идти в Чека, — сказал князь.
— А я был там…
Собственно, в Чрезвычайной комиссии ему не довелось бывать, просто встретился с матросским отрядом в бытность свою сожителем или военным руководителем — черт его разберет кем — у атаманши разбойной шайки анархистов. Когда матросы предложили анархистам вступить в их отряд или разоружиться, Булдыга-Борщевский увел отряд в степь.
— Вы думаете, мне приятно здесь, в тылу у красных, сидеть, всякую минуту ждать пули от любого продотряда? — продолжал штабс-капитан. — А за что? Если мы даже и победим, я как был «голым» паном, так им и останусь… — И Булдыга-Борщевский опять потянулся к бутылке.
— Постойте! — И хотя князь чувствовал презрение к этому потерявшему во все веру человеку, без ответа эти его тирады оставить не мог. — Постойте!.. Мне говорили, что вы учились в университете… Вспомните лекции по истории, что было с Россией в Смутное время, и какой она стала потом. То же будет и теперь. Дальше, Антанта нас содержит не только в надежде урвать лакомый кусок, но и за то, что мы своей кровью ограждаем их от революции и большевизма. Пусть этим и будут довольны, а куска им не дадим!
«Сами возьмут», — подумал Булдыга-Борщевский.
— Этих, — кивнул князь на дверь, за которой скрылись Эбеналь и Гильфер, — а также мужичье мы сумеем в узде держать. Крепкий хозяин во главе страны, опирающийся на военных, — вот что нам нужно…
— Взамен пролетарской — военная диктатура?
— Пусть будет так. А те, кто прошел с нами весь путь, не останутся на задворках. На просторах Руси хватит места для имений, нужны нам будут и опытные руководители в разведке и контрразведке, — сказал князь Горицкий и подумал:
«Какое бы правительство ни стало в России, но тебя, сукина сына, все равно повесят…»
«Да, всем детишкам по лаптишкам», — мысленно улыбнулся Булдыга-Борщевский, а вслух сказал:
— Что вы меня уговариваете, ваше сиятельство? Чтобы там в конце ни было — другого пути у меня нет. Только с вами.
— Значит, все точки над «и» поставлены, — облегченно вздохнул князь; в этом бывшем контрразведчике друга он не нашел, да и не хотел бы иметь его другом, но то, что они единомышленники — несомненно. — Я вас об одном прошу, при них, — кивок на дверь, — помалкивайте…
— Ничего, от нас они не уйдут. Большевики со своей уравниловкой для них нож острый, на фатерланд теперь надежды рухнули. Сами что-либо сделать не смогут — кишка тонка.
— Все равно… Вы где-нибудь за это время были?
— Откровенно говоря, боюсь показываться в селах. Я здесь бывал с карательным отрядом в октябре — ноябре прошлого года, ну и…
— Понятно. Тогда займитесь своим делом, смотрите, чтобы к нам большевистские лазутчики не проникли. Вчера со мной из Одессы один малец…
В это время за боковым окном послышался какой-то шум. Штабс-капитан одним прыжком очутился около окна, отогнул занавеску и увидел Тимофея Недолю, который, покраснев от натуги, тянул за сошники пулемет.
— Ты что тут делаешь?
— Пулемет тащу. Тяжелющий, дьявол! — простодушно ответил Тимофей. — Видать, колеса заржавели…
— Куда же ты его тащишь?
— Да в кусты.
— Зачем?
— Разобрать, почистить надо.
— Так чего же не во дворе?
— А если продотрядчики наскочат? Вам-то, может, ничего, а я и так из-под следствия утек, да еще пулемет… Небось по головке не погладят, — и Тимофей взглянул на Булдыгу-Борщевского такими невинными глазами, что тот невольно подумал:
«Какой из него шпион? Или уж очень хитер… Ну да у меня расколется!..»
Глава X
ЕЩЕ ОДНА ВСТРЕЧА
Проснулся Тимофей чуть свет. Осторожно приподнял черепицу, посмотрел во двор. Пусто, разъехались ночью. Только все, или кто остался?
Хотел спуститься вниз, да услышал голос Адама Гильфера: