«Хоть бы ты так!..» — подумал вдруг неожиданно для самого себя, а вслух упрекнул:
— Еще контрразведчик!
Булдыга-Борщевский промолчал.
— Что с пулеметом?
— Полный порядок!
— А второй?
— Да этот бородатый олух обещал привезти, но пока нету.
— Олух, олух… — И князь вышел, хлопнув дверью.
«Сам олух, а еще офицер, — думал князь, выйдя со двора и направляясь к кирхе; неподалеку от нее в одном из домов должны были собраться представители немецких колоний. — Ну ничего, победим — наведем порядок. Заставим служить как следует. А нет — к стенке. Когда будет власть — люди найдутся. Но время! Время!.. Вот сейчас, сейчас, когда армия Врангеля развивает успех, поляки перегруппировывают силы и вводят в бой новые армии, и нужно выступить, ударить с тыла. Соединиться с поляками на западе, армией Врангеля на востоке и единым фронтом — на Москву!»
А Булдыга-Борщевский захлопал дверцами буфера. Нашел, наконец, неполную бутылку самогона, налил полстакана.
— Ничего, ваше сиятельство, покуражьтесь. Разделаемся с большевиками и у вас поубавим спеси, — ворчал он. — И этих толстосумов. Заплатят за все… И за «ледовый поход», и за отступление от Харькова, и за Новороссийск… И за то, что приходится пить вот это…
Нашел еще одну бутылку. И закружилось в винных парах все прожитое — и военное училище, и служба в заштатном городке, и залитые грязью окопы под Трапезундом… В Анатолии дожди шли редко, почти круглый год пыль и жара, а вот, поди ж ты, запомнилась осенняя грязь… И атаманша вспомнилась — может, это время и было самое счастливое в его жизни! Нет, не то; как-то после ранения попал в Батум. Ресторан над морем. Вино. Розовое, как утренняя заря над горами. Икра, семга, ананасы… В углу граммофон наигрывает модное танго «Сон негра», роскошные красавицы танцуют. Эх, жизнь! Полугодового жалованья на три дня хватило… А есть же, наверное, такие, которые все время так… Князь, например…
Сидит Булдыга-Борщевский, сам с собой разговаривает. А потом уже и разговаривать не в состоянии — только мычит. Что-то почудилось в углу комнаты, вроде лицо князя. Выхватил маузер и туда, в угол:
— А-а! Спасители отечества! Минины и Пожарские!.. И пока не кончилась вся обойма.
А в доме одного из самых зажиточных людей села — владельца паровой мельницы и полутора тысяч десятин земли — разговор тоже о победе.
— Что-то мне не совсем по нутру этот закон, — говорил Гильфер. — Оставить шестьсот десятин, а остальное отдать и потом получать плату в течение двадцати пяти лет… Да я за эти годы утрою, учетверю свое хозяйство…
— Господа, — поднялся полковник Эбеналь, — перед выездом сюда я имел беседу с генералом Шеллем, который встречался с их превосходительством Петром Николаевичем Врангелем. Главнокомандующий заверил, что за нами останутся все привилегии, а земля… Испокон веку так повелось — у кого земля, тот и хозяин в государстве. А раз так, то и вопрос о земле будут решать те, у кого она имеется. Так что нужно выступать, добывать победу…
Взять власть — и тогда!.. Каждому по-своему будущее видится. Князь Горицкий думает установить самодержавие с сильным царем на троне. Штабс-капитан Булдыга-Борщевский — тот только за военную диктатуру. Чтобы под контролем военных были все — и помещики, и капиталисты, и такие, как князь Горицкий, и вообще вся Россия. Ну а у колонистов свои думы: у кого деньги, земля — у того и власть.
В общем, все вопросы ясны, оставался один — разделаться с большевиками…
…Тимофей еще раз осмотрел пулемет, протер масляной тряпочкой затвор, клацнул им.
«Да, не мешало бы проверить в деле… Пойти к штабс-капитану? Не стоит… Ночью, кажется, князь, хозяин и еще кто-то приехали, не нужно им глаза мозолить…»
Прилег на жесткую траву. И опять, как вчера, увидел над собой чистое, без единого облачка бледно-голубое небо. Такое мирное, спокойное. Когда он последний раз видел такое небо? Давно, очень давно… Николаев город хотя и степной, но со всех сторон окружен водой. С юга — лиман, на котором построен «Наваль», или, как его в городе называют, французский завод, тут же и коммерческий порт. С запада и северо-запада — излучина Буга охватывает. А с севера — река Ингул. У впадения ее в Буг еще во времена Потемкина построено «Адмиралтейство», по-местному, казенный завод. Собственно, этот завод и положил начало городу, светлейший князь Потемкин-Таврический так и писал в одном из своих «ордеров»: «Новозаводимую верфь у устья Ингула наименовать город Николаев». Вокруг завода и сейчас названия улиц напоминают времена строительства парусного флота — Плотничная, Кузнечная, Якорная…