Бар наполнен всевозможной выпивкой. Споря сама с собой, я наливаю себе стакан - Стоунхарт никогда не упоминал об ограничении в выпивке. В конечном счете, я решаю не искушать судьбу. Не хочу еще одного наказания.
Возвращаюсь на первый этаж и делаю второй круг. Я ищу хоть какую-нибудь подсказку о том, что Стоунхарт за человек. Если я выведаю информацию, я смогу использовать её против него. Хорошее будет начало.
К сожалению, поиски ни к чему не приводят. Я еще не настолько смела, чтобы открывать ящики и закрытые двери, но даже если бы было наоборот, сомневаюсь, что нашла бы там много информации. Дом оформлен хорошо с современной мебелью, подчеркивающую архитектуру. Он больше напоминает выставочный зал, нежели реальный дом. Несколько картин на стене - обычные и невзрачные. Никакого беспорядка, даже намека на пылинку, благодаря чему можно определить, какие комнаты используются меньше других.
Я нашла дорогу к одной из комнат. Два кожаных дивана стоят друг напротив друга перед газовым камином. Включаю его. Языки пламени оживают, танцуя позади стекла. Сажусь и смотрю на них.
Ровно в шесть часов я слышу звон колокольчиков. С любопытством, но осторожно, я иду посмотреть, что это. Зайдя на кухню, я замечаю, что стол ломится от разнообразной еды.
Никаких признаков присутствия Чарльза.
- Эй, - зову я.
Я должна хотя бы отблагодарить его.
- Есть кто-нибудь?
Тишина.
Нахмурившись, я сажусь за стол и открываю еще одну записку.
Лилли,
Я доволен твоим поведением.
J.S.
Половица скрипит позади меня. Я оборачиваюсь, но там никого нет.
Делаю несколько глубоких вдохов, чтобы сердце перестало так бешено биться. Как Стоунхарт может быть доволен моим поведением, если он в команировке? Роза упомянула камеры, но наверняка у него есть куда более важные дела, чем наблюдать за мной.
Внимательно рассматриваю записку. Это те же самые синие чернила, что были в предыдущих письмах. Её не отправили по факсу.
Ответ очевиден. Он написал её перед тем, как уехать, и попросить Чарльза передать её мне. Или же он написал две - одну, где он рад, и другую, где он разочарован. И в зависимости от того, что ему передала Роза, он отдал подходящую записку Чарльзу.
Что более вероятно. Это также означает, что я прошла тест, который она заставила меня пройти. Как приятно, что я сделала хоть что-то правильно.
Я еще раз напоминаю себе, что я здесь не для того, чтобы сделать Стоунхарта счастливым.
Уже не хочется есть. Отставляю еду в сторону и встаю. Стоунхарт упомянул о кабинете в записке. Роза не показывала мне его во время нашей экскурсии. Возможно, это была простая оплошность с её стороны. Тем не менее, я знаю, что кабинет Стоунхарта - единственное место, где я могу найти ответы на все свои вопросы.
Я строю примерный план особняка у себя в голове. Два крыла и коридор. Три уровня: подвал, первый и верхний этажи. Солярий является частью западного крыла с видом на Тихий океан.
Иду в восточное крыло. Иду по широкому коридору, слышен лишь звук моих собственных шагов. Прохожу одну пустую комнату за другой. Хоть бы была какая-нибудь мебель.
Мой поиск на первом этаже ни к чему не приводит. И в подвале я уже была не раз. Иду обратно в фойе и поднимаюсь по лестнице. Останавливаюсь на пороге спальни. Это самая большая комната в доме, даже больше, чем солярий. Здесь присутствует тот же стиль. Из окон от потолка до пола открывается вид на океан. Роза как-то упустила её из вида, когда мы проходили мимо.
Стоунхарт сказал, что я не могу заходить в его кабинет, но он ничего не говорил про спальню.
Привожу в порядок ошейник и молюсь, чтобы он не дай бог сработал, и вхожу вовнутрь. Закрываю глаза и жду. Когда ничего не происходит, снова их открываю. Холод бежит по моему позвоночнику, когда я осознаю, что нахожусь в комнате Стоунхарта. Интересно, сколько женщин здесь было.
Небольшими шагами я иду вперед, опасаясь того, что вот-вот сработает ошейник. Никогда не забуду ту боль, которую я испытала, когда вышла за границы в первый день.
Один шаг, ожидание. Один шаг, ожидание. Таким образом я подхожу к стеклянной стене. С облегчением выдыхаю. Стоунхарт не лгал: я действительно могу проходить через любые незапертые двери.
Смотрю на кровать позади себя. Самая большая из всех, что я видела. Зачем одному человеку нужна такая огромная кровать?
Но у Стоунхарта всё больше, чем жизнь. Он сказал мне, что он тот, кто может. И тот, кто делает. И он это делает. Думаю, что всё это - особняк, кровать, богатство - как раз таки проявление этого.
Подхожу к кровати так близко, что голени почти касаются её. У меня такое чувство, будто я посягаю на священное пространство.
Я касаюсь черного покрывала и останавливаюсь. Меня не покидает мысль, что я вторгаюсь в чужую жизнь. Я не хочу, чтобы Стоунхарт взбесился.
Краем глаза я замечаю движение около стены. Поворачиваюсь, но там ничего нет.
Странно, думаю я. Может быть, это всё нервы. В замешательстве я направляюсь к двери.
И снова останавливаюсь, ощущая слабое дуновение ветра. Все окна закрыты. Тогда откуда он взялся?
Оглядываюсь на стену, и вот тогда я замечаю крошечную вертикальную трещину, которая чем-то напоминает дверь.
Оглядевшись, чтобы убедиться, что я по-прежнему одна, я на цыпочках подхожу к ней. Подойдя вплотную к ней, я убеждаюсь, что это скрытая дверь. Толкаю я. Дверь открыта.
В комнате темно. Она освещается лишь экранами телевизоров на противоположной стороне. Их здесь немало, совсем как в магазине электроники.
Чувство неловкости не покидает меня. Тревоги. Не думаю, что мне можно здесь находиться. Но я не нарушила ни одно правило Стоунхарта. Он сказал, что я могу заходить в любые незапертые двери. Эта не была закрыта.
Мною овладевает любопытство. Если бы мне было не позволено здесь быть, ошейник оповестил бы об этом. Уже в сотый раз я ожидаю этого. Я не могу расслабиться, чтобы спокойно побродить по дому.
В центре комнаты стоит стол, больше похожий на пульт управления (беспроводная клавиатура и мышь на лакированной поверхности). Позади него стоит стул лицом к стене к экранам.
Это первая комната, которая на мой взгляд поможет мне в моих поисках.
Что если это кабинет Стоунхарта? Он запретил мне входить сюда. Если это именно та комната, о которой я думаю, то я ослушалась его приказа.
Осматриваюсь вокруг. Может быть мне стоит уйти и забыть об этом? Так было бы безопаснее.
Но, нет, я не могу. Стоунхарт хочет, чтобы я была послушной и сломленной. Это распространяется только тогда, когда он рядом. Угроза его присутствия не должна меня остановить. Я должна научиться быть наглой.
Когда он рядом, у меня не получается возражать ему, но его не будет три дня, так что я могу себе это позволить. Мне нужно сделать что-то такое, чтобы показать, что я не слабая.
Почему он выбрал именно это место для своего кабинета? Он маленький и тесный. Здесь нет окон. Он больше похож на шкаф, нежели комнату по сравнению с другой частью его дома.
Я все таки решаюсь. Не было указаний ничего не трогать.
Подхожу к столу и сажусь на стул. Мое сердце бьется так быстро, что вот-вот выпрыгнет из груди. Руки трясутся, когда я касаюсь мыши.
На экранах ни с того ни с сего появляются изображения. До меня ни сразу доходит, что я вижу.
У меня начинает кружиться голова. Все эти изображения с камер, настроенных по всему дому.
Я вижу все те места, что мне показывала Роза: фойе, многочисленные коридоры, кухня. Но также и то, о чем я и не подозревала. Шесть ракурсов солярия. Четыре - из моей ванной, включая одну прямо над ванной. Я смотрю на свою дамскую комнату под незнакомым углом. Камера находится прямо за зеркалом.