– Подождите… – он говорил мягко. Взял меня за запястье, но тут же отпустил и поднял открытую ладонь вверх: «Не трогаю, не трогаю». – Я понимаю, что с нуля – это всегда кажется слишком, но хочу предложить вам просто попробовать. Поверьте, ничего против вашей воли не случится…
– Нет! – рявкнула я. – Да вы мне вообще никогда не нравились! А уж после такого… Это же в голове не укладывается! В нормальной голове такое не укладывается, слышите? Да вы же просто…
Я скривилась от отвращения, а потом вылетела из машины. Только в подъезде остановилась и начала дышать. И тут же себя винить – какая глупая детская реакция! Максим Александрович открылся и ни к чему ведь меня не принуждал. Достаточно было ответить спокойно: «Меня это не интересует». Или что-либо другое! А я его фактически в лицо извращенцем назвала. Да еще и так истерично. Это просто нервы – нервы сдали в самый неподходящий момент. Завтра обязательно зайду в его кабинет и извинюсь. Просто скажу: «Извините за вчерашнее», и на этом вся история будет закончена.
Но утром, когда я положила бумаги от Маргариты Ивановны шефу на стол и сказала запланированное, Максим Александрович совершенно без эмоций глянул на меня и ответил:
– Не извиняйтесь. Вы мне вообще ничего не должны, если это выходит за рамки рабочих обязанностей.
Я улыбнулась облегченно и вышла из кабинета.
Как Максим Александрович и обещал, его отношение ко мне не изменилось. Или нет? Со временем шутки в коллективе стали стихать, будто отмирали сами собой без подпитки. И однажды Аня, забывшись, мечтательно сказала – совсем как в самом начале:
– Интересно, у него есть невеста? А то все в работе, в работе. Такое тело без дела пропадает!
– Ага, – поддакнула Маргарита Ивановна. – Я уж думала, он к нашей Леночке неравнодушен, да уже как-то и не смотрит на нее… Девочки, а может быть такое, что он гей?
– Не–е–ет! – возмутилась Маша.
– Да–а–а, – в тон возразила ей Катя. – С этой мыслью жить намного легче!
Татьяна тоже в стороне не осталась:
– Никит, а ты как думаешь, наш красавчик гей или не гей? У тебя глаз на такое не наметан?
– Не знаю я. И я женат, если вы не в курсе! – буркнул Никита. Все были в курсе, просто мало тут кому приходило в голову, что и без подколок можно прожить.
Через месяц никто про нас шефом не фантазировал – ни в качестве шутки, ни с ревностью. Потому что Максим Александрович перестал давать малейший тому повод.
Глава 2
Денис, мой брат, с подросткового возраста приносил одни только неприятности. А еще говорят, что все зависит от воспитания. Ха! – только и ответила бы я таким грамотеям. Разве нас с Денисом воспитывали разные люди в разных условиях? Но он, будучи младше на три года, уже с первого класса отставал в учебе, а с десятилетнего возраста чуть ли не ежедневно огорошивал родителей очередной неприятной новостью: то он подрался, «защищая честь прекрасной дамы», то совершенно заслуженно обматерил учителя, то случайно попался полицейским, когда они с друзьями разбирали беседку в детском саду, чтобы развести костер.
Ни о каком институте родители даже не заикались, и без того были рады, что Денис хотя бы аттестат получил и до сих пор не вляпался во что-то на самом деле серьезное. Самым же удивительным было то, что и родители, и я его безумно любили. Вот бывают такие люди, в которых ничего на первый взгляд хорошего не найдешь, но в их присутствии будто все оживают. Возможно, брат не отличался излишней серьезностью, но при этом всегда был добродушным пареньком, умеющим извиняться и признавать свои ошибки. Быстро забывалось и то, что ошибок накопилось уже столько, что пора бы кому-то о них и вспомнить… но стоило Денису улыбнуться и извиниться, как очередной счет обнулялся.
Но в середине сентября раздался тревожный звонок от мамы – Денис куда-то пропал. Он часто пропадал раньше, на пару дней, но на этот раз о нем не слышно уже неделю. Телефон отключен, ближайшие друзья не в курсе… В полиции заявление приняли, но участковый, который про моего непутевого родственничка знает не понаслышке, без зазрения совести ухмылялся. Мама не злилась на него – тоже надеялась, что поводов для паники пока нет.
Само собой, первой в голову пришла мысль, что брат наконец-то догнал свои неприятности, которые так долго и упорно догонял. Я места себе не находила, и на работе была рассеянной.
– Елена, будьте любезны, соберитесь, – сказал Максим Александрович, когда я в очередной раз неправильно набрала текст.
Я извинилась, это в последние пару дней уже вошло в привычку. Девочки, давно забывшие про старое напряжение, узнав о проблеме, пытались поддержать.