Но принцессе было не до великого события, перед ней на столике у родительских портретов лежал конверт с письмом, которое она так и не прочла.
— После первого и единственного бала Исхиэль не появлялся в замке. Наверное, отец узнав обо всем, запретил ему сюда приходить. Может поэтому я чего-то не знаю? Вдруг он не так объяснился, или передумал, вдруг он любил меня на самом деле? — шептала она себе под нос тревожные вопросы.
Наконец, собравшись с силами, Лилайла подошла к столику, села и распечатала конверт. Первые строчки, первые слова заставали маленькое тело закоченеть. Волосы на руках встали дыбом. Сердце пропустило удар.
“Моей любимой дочери
“Привет, дорогое мое существо… Ах, я не знаю как начать, как тебе признаться в своей огромной любви, какими словами ее выразить? Нет. Нет таких слов, чтобы ты поняла, сколь великая любовь связывает меня с тобой! Ты мое дитя, моя единственная дочь! Нет ничего ценней в жизни, ничего, что могло бы с тобой сравниться!
Прости. Я пишу тебе вовсе не для того, чтобы излить материнские чувства. Хоть они водоворот, буря, гроза, я все же промолчу. Сегодня тебе исполняется четырнадцать… Не сомневаюсь, что ты красивей любого цветка, прекрасней любого мрака. Это важный возраст, милая. Меня не будет рядом, чтобы тебе рассказать, как много он значит для юной принцессы. Поэтому я пишу.
Смею дать тебе пару наставлений, как твоя мама. Я выпытала их своим трудом, своим страданиями. Вот первое — не слушай, что они говорят! Не слушай этих дьяволов, этих чертей и лицемеров! Слушай себя, свой голос, свое сердце. Оно не обманет. Второе — НЕ ВЫХОДИ ЗАМУЖ ЗА ПРЕТЕНДЕНТА. Именно так захочет твой отец, я знаю. Но еще лучше я знаю каково жить с такими мужьями. Поверь, ты не увидишь счастья. Третье — не будь жестокой. Быть темным — не значит быть жестоким. Тьма — это тайна, загадка, волнение и страсть, но никак не кровопролитие, хоть оно и неизбежно. Сила дана не для того, чтобы разрушать. Четвертое — обожай свою магию, свои силы — они достались тебе и от меня, а значит, чем сильнее ты, тем сильнее моя часть, моя душа в тебе! Я всегда рядом, дорогая.
Все! Поверь, мне так много хотелось бы еще сказать…
Я мечтала о том, чтобы взять тебя за руку на первом балу и представить гостям! Вот она — моя дочь! Смотрите! Я мечтала читать тебе сказки, целовать в лоб, рассказывать истории, случившиеся и придуманные. Я мечтала увидеть как ты вырастешь, расцветешь и станешь молодой девушкой, как все будут смотреть на тебя, как здоровый румянец и искренняя улыбка будут радовать меня каждый вечер. Мечтала выдать замуж…
Я о многом мечтала. Прости, что не смогла это дать. Я сожалею, что меня нет рядом, что ты лишилась хоть и не хорошей, но все же матери. Мое время кончается. Я люблю тебя, доченька! Я целую твои руки, лоб, чудесные ножки и голову! Я обожаю тебя и прощаюсь с тобой, твоя мама…
Поцелуй своих братьев от меня и скажи, что они прощены”.
К первому письму был приложен отрывок. Слегка обуглившиеся края сохранили слова, выведенные материнским почерком.
“Какая дура! Думала, что он бросил свою первую жену и двух дочерей, потому что влюбился в меня! Что со мной будет по-другому, что никогда он не поступит жестоко, ведь его истинная! ПОЧЕМУ НИКТО НЕ ПОВЕДАЛ, ЧТО РОДСТВО СИЛ НЕ ПРЕДПОЛАГАЕТ РОДСТВА ДУШ?
Глупая! Я расплачиваюсь детьми. Я подарила ему трех сыновей и дочь, которым он никогда не улыбнется. Он не умеет любить, он ВЛАДЫКА, его душа черна и пуста как склеп!
Простят меня мои дети, я хотела бежать. Мальчики уже взрослые — решила я с малышкой на руках, — с ними можно поделиться. Нас было уже не было здесь, но они все ему рассказали… Они его сыновья.
В моем пространстве я пишу последнее письмо для нее… Дорогой моей девочки. Но он скоро сломит его, он сильнее. Поэтому день моего побега — день моей смерти. Он не оставит меня в живых, эта отвратительная гордость не позволит! Сегодня я умру, но она будет жить”.
Если кто-нибудь тогда мог бы видеть лицо Лилайлы, он бы ужаснулся и отпрянул. Такое лицо бывает у ребенка за пару минут познавшего ад и ставшего взрослым. Она не кричала и не плакала, ее потрясение было леденящим душу, сковывающим, опрокидывающим все прекрасное, что есть на свете.
Спустя пару минут черные глаза упали на портрет отца, который пригрелся рядом со святым портретом матери. Черная мгла сожгла его словно огонь. Так силы принцессы проснулись.
Девочка покинула замок, обратившись в мрак. Была ночь. Ее худое тело, прямое до неестественности, стояло на камне, на котором она сидела утром. Через какое-то время появился старик.